Сергей Варшавчик, для РИА Новости
75 лет назад, 26 июня 1941 года, экипаж бомбардировщика капитана Николая Гастелло совершил огненный таран вражеской колонны. В годы Великой Отечественной войны его примеру последовали сотни советских летчиков, бившихся с врагом до самой последней секунды жизни.
Наградить посмертно
Когда самолет был над целью, зенитный снаряд повредил его топливный бак, и машину охватило пламя. Надежды долететь до своих уже не оставалось. Гастелло направил горящий самолет на цель. В итоге все члены экипажа погибли.
Спустя месяц, 26 июля 1941 года, Николай Францевич Гастелло был удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно). К моменту гибели за плечами у 34-летнего летчика было уже две войны — он участвовал в боях на Халхин-голе в 1939-м, и воевал в небе Финляндии зимой 1940 года.
Самолет стратегического назначения
24 июня 1941 года он сбил "Юнкерс-88", причем лично. Когда немецкий экипаж обстрелял аэродром Боровское, на котором базировался в тот момент полк, Гастелло бросился к близстоящему бомбардировщику и огнем из пулемета подбил вражеский самолет.
Самолет ДБ-3Ф/ Ил-4, при своей скорости в 430 километров в час и дальности полета 3800 километров, был предназначен для нанесения ударов по дальним тылам и коммуникациям противника. Обычно это делалось в ночное время, чтобы избежать опасности быть сбитым вражескими истребителями.
Блестящим примером применения этого самолета стали бомбежки Берлина в августе-сентябре 1941 года 1-м минно-торпедным авиационным полком Балтийского флота под командованием будущего Героя Советского Союза полковника Евгения Преображенского.
Выполняя тактические задачи
Бомбовые удары по территории Германии авиация дальнего действия начала наносить с первых же дней войны. Благо, на 22 июня 1941 года в западных округах располагалось более тысячи Ил-4. В силу того, что тяжелые бомбардировочные полки располагались дальше от границы, чем остальные виды авиации, они сравнительно мало пострадали от первых налетов люфтваффе.
Однако высокие потери в рядах фронтовой авиации заставили командование ВВС РККА перенацелить стратегическую дальнебомбардировочную авиацию на нехарактерные для нее тактические задачи: совершать боевые вылеты по переднему краю противника или наносить удары по его ближним коммуникациям в дневное время.
При этом ДБ-3Ф был весьма строгим в управлении, при малейшем ослаблении внимания со стороны пилота, самолет тут же мог задрать или опустить нос. Это осложняло задачу штурману, который должен был положить бомбы точно в цель.
Неопытность личного состава
В целом же, перед войной 43% авиационных офицеров занимали свою должность менее шести месяцев. При этом 91% командующих воздушными дивизиями и корпусами, руководили ими также не более полугода.
Все это приводило к тому, что неопытное командование нередко отправляло тяжелые бомбардировщики на задание небольшими группами, иногда состоящими из четырех и даже двух самолетов. Такая малочисленность играла против советских экипажей, не позволяя в случае нападения немецких "мессершмиттов" сосредоточить на них массированный огонь множества машин.
Чудовищные потери
Ситуация осложнялась частым отсутствием истребительного прикрытия — из-за высоких потерь в этом виде авиации. Истребители нередко выполняли роль штурмовиков и легких бомбардировщиков, нанося бомбовые удары по механизированным колоннам вермахта.
Действия ВВС РККА были подчинены интересам сухопутных войск, которые желали, чтобы своя авиация постоянно висела бы над передним краем. Илам приходилось бомбить с высоты 400, а то и 100 метров, где их скорость падала до 332 километров в час.
Поэтому при боевых вылетах тяжелые машины с размахом крыла в 4,10 метра (корабли, как их называли сами летчики) становились легкой добычей вражеской малокалиберной зенитной артиллерии или истребительной авиации, неся чудовищные потери. К концу июля 1941 года в строю осталось всего 75 ДБ-3Ф.
Как Феникс из пепла
Такая ситуация привела к тому, что 3 июля 1941 года Ставка Верховного главнокомандования запретила дневные полеты авиации дальнего действия, а с 5 марта 1942 года вывела АДД из сферы ВВС Красной Армии, напрямую подчинив себе и нацелив на ночные бомбардировки объектов в глубине вражеской территории.
Несмотря на высокие потери в ВВС летом-осенью 1941 года, советская авиация теряла в основном технику, а не летный состав, который позднее стал костяком возрожденных Военно-Воздушных Сил страны.
В свою очередь, несмотря на завоеванное господство в воздухе, люфтваффе также несли ощутимые потери. Выступая 28 июля 1941 года на совещании в группе армий "Центр", начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал Франц Гальдер отмечал, что в некоторых авиационных дивизиях Германии осталось по 12-15 самолетов.
Стереть Москву с лица земли
Эта задача была поручена командующему 2-м воздушным флотом (который поддерживал наступление группы армий "Центр") фельдмаршалу Альберту Кессельрингу. Перед началом налетов, 20 июля 1941 года он оптимистично заявил своим летчикам, что советская авиация практически разгромлена, московское ПВО слабо вооружено, и вообще, через месяц наземные части будут в Москве.
Через два дня, 22 июля, 200 вражеских бомбардировщиков попытались "стереть" столицу СССР. Налет был успешно отражен. Последовавшая за этим воздушная битва за Москву длилась до весны 1942 года и стоила немцам более 1300 сбитых самолетов, чьи экипажи, как правило, имели за своими плечами не одну войну.
Героические сослуживцы Гастелло
Поступок Гастелло стал самым известным в годы войны огненным тараном, но далеко не первым. 5 августа 1939 года его применил сослуживец Гастелло по 150-му скоростному бомбардировочному полку батальонный комиссар (майор) Михаил Ююкин, направивший свой объятый пламенем СБ на японские позиции над Халхин-Голом.
А 22 июня 1941 года старший лейтенант Петр Чиркин, служивший в 62-м штурмовом авиационном полку после того, как его самолет был подбит над Западной Украиной, направил машину на колонну немецких танков.
В один день вместе с экипажем Гастелло похожим образом погиб и экипаж его сослуживца капитана Александра Маслова, который в 1996 году был удостоен посмертно звания Героя Российской Федерации.
27 июня 1941 года старший лейтенант Исаак Пресайзен из 128-го скоростного бомбардировочного полка обрушил свой горящий Пе-2 на головы немецких солдат, двигавшихся по автостраде Минск — Москва.
Таран наземной или надводной цели использовался советскими пилотами (как бомбардировщиками и штурмовиками, так и истребителями) и в дальнейшем, вплоть до конца войны.
Как правило, это происходило в том случае, когда экипаж подбивался и надежд на спасение или уже не было, либо под крылом была вражеская территория.
Выжить, несмотря на невозможное
Всего же за годы Великой Отечественной таран наземной или морской цели с помощью краснозвездного самолета совершался не менее 500 раз. При этом случались поистине удивительные случаи.
Например, история гвардии старшего лейтенанта Константина Аксенова из 82-го гвардейского бомбардировочного полка. 26 марта 1945 года его звено точно отбомбилось по цели над территорией Верхней Силезии, после чего самолет Аксенова был подожжен зенитным снарядом.
Летчик направил подбитую машину на вражеские позиции, после чего считался погибшим и был посмертно представлен к званию Героя Советского Союза.
На самом же деле, взрывом его выбросило из самолета, он попал в плен, и был освобожден спустя месяц солдатами союзников. Золотую Звезду ему вручили 27 июля 1945 года уже как живому герою.