Стабильность дороже ваххабизма. ОАЭ всё дальше отходят от Саудовской Аравии
Несмотря на формально союзнические отношения между Эр-Риядом и Абу-Даби, последний проявляет всю большую независимость на международной арене, преследуя свои интересы, которые всё более далеки от саудовских
Объединённые Арабские Эмираты — государство крайне необычное и тем интересное. Федерация абсолютных монархий, главой которой является президент, он же эмир столичного эмирата Абу-Даби. Страна имеет много общих черт со своими арабскими соседями по Персидскому заливу: огромные запасы нефти (седьмое место в мире), очень жёсткая авторитарная власть, примат ультраконсервативных исламских ценностей в общественной жизни. Вместе с региональным лидером, Саудовской Аравией, ОАЭ входит в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. А 5 декабря этого года министр иностранных дел Эмиратов анонсировал создание двухстороннего комитета по взаимодействию и координации по вопросам безопасности с Саудовской Аравией. Казалось бы, всё говорит о том, что Абу-Даби выполняет функции младшего брата Эр-Рияда, поддерживая международные инициативы последнего. Однако реальность показывает, что Эмираты всё более активно действуют за пределами своих границ, в соответствии с интересами, далеко не всегда разделяемыми саудитами и их союзниками.
С момента образования независимого государства в 1971 году Объединённые Арабские Эмираты начали свою политическую борьбу за выживание. В 70-х годах прошлого века существование ОАЭ как отдельного государства было под вопросом. Саудовская Аравия, Иран, Оман высказывали территориальные претензии к Эмиратам, руководство Ирака оспаривало легитимность руководителей ОАЭ, а повстанцы из Народного фронта освобождения Омана и Персидского залива ставили задачу свержения правительства в Абу-Даби. Будучи небольшим государством, Эмираты с самого начала поняли, что политическая жизнь и успех зависят от аккуратного и умелого выстраивания отношений со всеми региональными силами на Ближнем Востоке.
Будучи членом Лиги арабских государств и Организации Исламской конференции, ОАЭ стремились демонстрировать солидарность по общеарабским вопросам, преследуя при этом в первую очередь свои интересы. Даже по такому фундаментальному аспекту политической жизни Ближнего Востока, как арабо-израильский конфликт, Абу-Даби действовал весьма гибко. В частности, после мирного соглашения, заключённого в 1979 году между Израилем и Египтом, и разрыва с последним дипотношений, Эмираты не стали никак ограничивать деятельность египетских рабочих в стране, аннулировать их визы и ограничивать денежные переводы в Египет, что закрепило образ ОАЭ как надёжных партнёров у египтян.
Важнейшим аспектом национальной безопасности Объединённых Арабских Эмиратов являются их отношения с соседями, крупными региональными державами. Ирано-иракская война стала настоящим испытанием для Эмиратов, учитывая, что эмират Дубай придерживался проиранской позиции, а эмират Абу-Даби — проиракской. Стране с трудом удалось удержать нейтралитет в ходе этого конфликта. После окончания войны Абу-Даби удалось построить доверительные отношения с Тегераном, которые вместе с тем приходилось и приходится сочетать с особыми отношениями с Вашингтоном.
США для Объединённых Эмиратов стали важнейшим политическим партнёром во всём, что касается поставок вооружений, обучения и подготовки личного состава вооружённых сил. Поддержка США для ОАЭ также показала свою важность в условиях фактического отсутствия единой политической воли и готовности к решительным действиям во время Кувейтского кризиса внутри Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), организации, в которой Эмираты были основателями, и с которой долгие годы связывали надежды на построение надёжных структур и механизмов безопасности в регионе. Хоть ОАЭ и не вышли из Совета, дабы не рушить в одночасье отношения с ближайшими соседями, руководство страны убедилось в том, что «Щит полуострова» (военная структура ССАГПЗ) не обеспечит в должной мере безопасность страны.
Долгое время Эмираты использовали «мягкую силу» во внешней политике, сосредоточившись главным образом на гуманитарной деятельности. С 2003 года ОАЭ участвовали в восстановлении экономики Ирака, реконструировали больницы, обучали иракскую полицию. За 15 лет Абу-Даби стал главным инвестором иракской экономики. Аналогичную деятельность Эмираты вели и на территории Афганистана, где помимо собственно гуманитарной помощи отправили небольшой контингент своих военнослужащих в 2008 году. Последнее было особенно положительно воспринято Кабулом, поскольку это были единственные военнослужащие из страны арабо-мусульманского мира, участвовавшие в полномасштабных боевых действиях.
Подобные действия повышали репутацию ОАЭ как самостоятельного субъекта мировой политики на Ближнем Востоке, всё реже оглядывающегося в каждом своём шаге на союзников по ССАГПЗ. Так, в 2011 году в ходе интервенции «Щита полуострова» в Бахрейн с целью усмирения оппозиции Абу-Даби даже не стал отправлять вооружённые силы, ограничившись выделением 500 полицейских, скорее, для формального выражения солидарности с официальной Манамой, а также Эр-Риядом, пославшим в Бахрейн тысячу своих солдат. К слову, Оман, Катар и Кувейт и вовсе воздержались от каких-либо активных действий, что вновь продемонстрировало несостоятельность ССАГПЗ как военного альянса.
Наиболее явно внешнеполитические и военные возможности Объединённых Арабских Эмиратов проявились в ходе гражданской войны в Йемене. С 2015 года руководимая Саудовской Аравией коалиция мусульманских государств вторглась в Йемен, дабы восстановить власть президента Хади и подавить сопротивление шиитских повстанцев — хуситов, установивших контроль над большей частью Северного Йемена. В данном вторжении активную роль сыграли и вооружённые силы ОАЭ, составившие основу просаудовских коалиционных военных формирований.
Поскольку саудиты являются официальными руководителями данной интервенции, то и все шишки в виде возражений и претензий мирового сообщества падают на их голову. 3 июня 2016 года тогдашний генсек ООН Пан Ги Мун занёс саудовскую коалицию в список организаций, нарушающих права детей в связи с убийствами детей в ходе вторжения в Йемен. Однако спустя несколько дней генсек ООН вычеркнул коалицию из списка и впоследствии признал, что принял это решение под давлением Саудовской Аравии. Последний факт ещё больше подпортил репутацию королевства.
В то же время, оставаясь формально на вторых ролях, Арабские Эмираты смогли добиться для себя в Йемене большего при меньших издержках. И здесь необходимо отметить фундаментальное отличие подходов Эр-Рияда и Абу-Даби к решению как йеменского, так и большинства других конфликтов в мусульманских странах. Главная цель саудитов в Йемене — подавление власти хуситов в сопредельных с королевством районах. Для Саудовской Аравии это, по сути, не только борьба с шиитскими боевиками, но также их спонсором — Ираном, главным геополитическим и идеологическим противником. Кроме того, саудиты опираются не только на официального йеменского президента-суннита Хади, но и на радикальную суннитскую группировку «Аль-Ислах» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) (близкую к «Братьям-мусульманам» (организация, деятельность которой запрещена в РФ)), совместно с которой саудовские военные вели боевые действия против хуситов.
ОАЭ в то же время придерживается более сбалансированного и прагматичного подхода. Как в йеменском, так и в других гражданских конфликтах, Абу-Даби поддерживает те силы, которые способны удержать полноценный контроль на той или иной территории. В отличие от Саудовской Аравии Эмираты действуют против укрепления как шиитских, так и суннитских радикалов. По словам посла ОАЭ в США Юсефа Аль-Отайба, в интересах Эмиратов — политически светские сильные правительства на Ближнем Востоке. Это логично, ведь поддержка суннитских радикалов, по сути, дестабилизирует ситуацию на Ближнем Востоке и ставит ОАЭ в положение младшего брата саудитов, вынужденного нести дополнительные издержки из-за конфликта старшего брата с Ираном.
Именно поэтому Эмираты были главной страной, открыто поддерживавшей опытного авторитарного лидера шиита Салеха, полагая его фигурой, наиболее способной восстановить в стране светский режим и дать бой как хуситам, так и «Аль-Ислаху» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) (которую ещё в 2014 году Эмираты внесли в список террористических организаций). После убийства Салеха хуситами в 2017 году ОАЭ сконцентрировались на поддержке Южного переходного совета (ЮПС), военно-политической организации, ставящей целью восстановление независимости Южного Йемена. Эмираты обучили и вооружили военную структуру ЮПС «Пояс безопасности», которая эффективно проявила себя в боях с «Аль-Каидой» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), «Аль-Ислахом» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и хуситами. Южный переходный совет — структура, связанная союзническими отношениями уже не с саудовской коалицией, но исключительно с Арабскими Эмиратами. Кроме того, укрепление власти ЮПС не только ослабляет религиозных радикалов в Йемене, но и предоставляет для ОАЭ беспрецедентные возможности для расширения своего влияния в Аденском заливе, Красном и Аравийском морях.
Этому в значительной степени способствует военная база Эмиратов в Эритрее. А в апреле 2018 года вооружённые силы ОАЭ заняли йеменский остров Сокотра, что выглядело вполне логичным шагом после вынужденного вывода эмиратских военных баз из Джибути и Сомали. Сокотра годами не контролируется йеменскими властями и, по сути, живёт за счёт гуманитарной помощи из Абу-Даби. Последний же прежде уже использовал остров в качестве временной базы для своих ВВС в 2017 году.
Вовлечённость ОАЭ и Саудовской Аравии в сирийский конфликт несравнимо меньше, нежели в йеменский, однако и здесь всё чаще мы можем видеть противоположные цели двух государств и подходы к их достижению. Саудиты поддерживают различные суннитские радикальные группировки, которые часто именуют «зелёными» или «умеренными террористами», с целью максимального ослабления Ирана и всех проиранских сил, к коим Эр-Рияд относит и правительство Асада. В Абу-Даби по началу придерживались схожей позиции, не разрывая однако контактов и связей с официальным сирийским руководством. По мере развития гражданской войны политические приоритеты ОАЭ сместились в сторону поддержки светского авторитарного режима, способного установить стабильность и мир в стране. В связи с этим Эмираты официально поддержали военные и гуманитарные усилия России в Сирии, а 27 декабря объявили о возобновлении работы своего посольства в Дамаске.
В целом мы можем видеть, как ОАЭ стараются последовательно реализовывать свою стратегию сдерживания исламских радикальных сил на Ближнем Востоке, что также свидетельствует о всё более очевидном несогласии страны с устоявшейся практикой Саудовской Аравии использования ССАГПЗ для реализации своих интересов. Экономическая мощь, боевой опыт, полученный в Йемене, военные базы за рубежом и прагматичный подход во внешней политике показывают преобразование Объединённых Арабских Эмиратов из младшего Саудовской Аравии в региональную державу со своим собственными геополитическими устремлениями и подходами к решению конфликтов в исламском мире.