Абрис угрозы "Новому шелковому пути": "лоскутное одеяло" и "ИГИЛ".
Продвигаемый в настоящее время руководством КНР проект "Нового шелкового пути" является своего рода "китайским предложением" для новой эпохи в истории человеческой цивилизации. Это один из многообещающих вариантов развития сети евразийских транспортных коридоров, сулящей континенту перспективное будущее и производственный рост.
Однако подобный ход событий не устраивает определённые финансово-политические круги, чье благополучие основано на спекулятивном капитале. Учитывая их достаточно тесные на сегодняшний день связи с истеблишментом ведущих стран западного мира, это серьёзный противник. Тем более, что для США и Великобритании, как и для неоколониалистов в руководстве Евросоюза, перспективы дальнейшего усиления евразийских государств сами по себе являются вызовом, требующим противодействия.
Инструменты при этом используются уже давно очевидные: разжигание клановых, социальных, этнических, религиозных противоречий и конфликтов, поддержка сепаратизма и "цветных революций", а также бизнес с экстремистскими и террористическими группировками, захватившими те или иные территории. Наиболее наглядно этот комплекс "технологий" проявил себя в дестабилизации Ближнего Востока: разрушение государств, псевдодемократические революции и приход "Исламского государства" оказались звеньями одной цепи. Кое-кто теперь "греет руки у костра" в условиях лоскутного одеяла полуавтономных образований и сообществ, разделяемых конфликтами интересов, при постоянной угрозе со стороны террористического "халифата".
Возьмем ситуацию с Мосулом.
В своё время попустительство, если не потворство западных спецслужб позволило создателям ИГИЛ вести бизнес по всему миру. Благодаря этому они возобладали над другими группировками суннитов, а западным "друзьям Ирака" предоставилась возможность назвать своим главным противником в этой стране террористов, а не каких-нибудь "повстанцев".
Однако к лету 2014 года "Исламское государство Ирака и Леванта" непомерно усилилось, оказавшись уже в 70 км от Багдада. Американцы организовали отставку премьер-министра Нури аль-Малики и поспособствовали формированию своего рода альянса ведущих политических сил. Шиитский аятолла ас-Систани, мятежный Муктада ас-Садр, противоборствующие кланы Эрбиля и Киркука в Курдистане, различные суннитские, шиитские и прочие этноконфессиональные, а также светские объединения поддержали кандидатуру Хайдера аль-Абади на пост нового премьера. А президент США Барак Обама и вице-президент Джо Байден лично поздравили его с избранием.
Таким образом правящая администрация США обеспечила доступ к иракским ресурсам тем своим симпатизантам, кто был обделен в эпоху республиканца Буша. А ВПК Запада получил новые контракты на реформу иракской армии и поставки вооружений, как официальному Багдаду, так и различным формированиям, удостоившимся от Госдепа ярлыка "борцов с терроризмом".
Конечным плодом наложения американцами и другими западниками заплат на ими же созданное лоскутное одеяло в Ираке стала на сегодняшний день операция по освобождению Мосула. Хотя она не уложилась в декларированные поначалу 2-3 месяца, перед Новым годом наступление по крайней мере активизировалось и в реляциях командования речь идет уже о победе в восточной части города.
Стоит отметить, что потрясающие успехи иракских подопечных американских генералов после той бойни, которой они подверглись на улицах Мосула всего месяц назад, вызывают некоторые сомнения. Возможно, дело в переброске подкреплений, включая новые части и подразделения ВС США и других стран НАТО. Но все-таки более вероятно, что слабость игиловской обороны – дело рук самих игиловцев.
Начать с того, что вести сколько-нибудь цельную осаду Мосула довольно затруднительно. Вот как выглядит устроенная Западом в Ираке мозаика в приложении к штурму Мосула, по версии французских карикатуристов:
В результате сообщение террористов в Мосуле с их "провинциями" вдоль Евфрата в Сирии так не прервано. А относительно обученные и весьма посредственно вооружённые зарубежными "друзьями" различные этноконфессиональные и племенные формирования, заняв позиции вокруг Мосула, предоставили федеральным силовикам и контингентам НАТО воевать с боевиками ИГИЛ в городской черте.
При этом активизации антиигиловских сил в Ираке, как обычно, предшествовал визит министра обороны США Эштона Картера, который в рамках азиатского турне посетил последовательно Багдад и Эрбиль. На фоне принятия американским Конгрессом бюджета на "нужды обороны", глава Пентагона проехался по зарубежным "клиентам", подтверждая достаточно умеренные контракты. Тем или иным образом приободренные местные "сборные" по борьбе с терроризмом снова пошли в наступление. Как в Мосуле, так и в северной части сирийской провинции Ракка, в рамках очередной фазы широко разрекламированной операции "Гнев Евфрата".
Как будто по мановению волшебной палочки, очень неплохо умеющие воевать игиловские отряды достаточно легко оставили восточные кварталы Мосула в Ираке и до 110 населенных пунктов в сирийской Ракке. По крайней мере, так это выглядит, если верить официальным пресс-релизам "антиигиловской коалиции".
В то же время, значительные силы террористов появились под Дейр эз-Зором и Пальмирой, где их противник – войска неугодного Вашингтону "режима". А усиленные подразделениями ВС Турции формирования так называемой "Свободной сирийской армии", как-то легко продвинувшиеся в прошлые месяцы к Эль-Бабу на севере Сирии, впервые столкнулись с настоящим сопротивлением игиловцев. Что обернулось значительными потерями для турецкого контингента и провалом первой попытки штурма. Впору вспомнить о давней неприязни Белого дома к Эрдогану, скорее всего обострившейся на фоне активизировавшегося без участия Соединённых Штатов российско-турецкого диалога.
В итоге Пентагон под занавес правления демократов отметился пусть и виртуальными, но боевыми "успехами" и реализацией намеченных сделок. Заодно самолеты коалиции отбомбились по нефтегазовой инфраструктуре Сирии под предлогом того, что она находится под контролем террористов. А на стратегических трассах в передней части Евразии продолжает хозяйничать ИГИЛ.
Вне зависимости от того, как поведет себя администрация нового президента США Дональда Трампа, очевидно, что запущенные Западом процессы "лоскутизации" и выпущенные на волю деструктивные силы могут надолго превратить большую часть континента в зону конфликтов и нестабильности.
Понятно, что такое мощное квазигосударство, как в междуречье Тигра и Евфрата, террористическому "халифату" вряд ли удастся создать где-либо ещё. Но на сегодняшний день "Исламское государство" представляет собой сетевую зонтичную структуру, с обширными связями и бизнесом по всему миру. Благодаря этому, в настоящее время, помимо Сирии и Ирака, игиловские отряды проявляют все нарастающую активность на Синайском полуострове, в Иордании, в Йемене и в Афганистане. Отрабатывая ли заказ либо действуя по собственному разумению, "воины халифата" поставили себе явную цель сорвать реализацию "Нового шелкового пути" и всех других подобных проектов.
Наиболее перспективный путь в этом отношении – захват или хотя бы присутствие на определённых территориях. Это позволяет контролировать либо угрожать важным международным маршрутам и ресурсным зонам.
Пока неизвестно, сбудутся ли прогнозы некоторых политиков и экспертов о том, что террористические кадры могут быть использованы для дальнейшей дестабилизации обстановки на Аравийском полуострове или в Египте. Однако налицо тенденция организовать наступление "Исламского государства" на Среднюю (Центральную) Азию.
Ключевое значение играет Афганистан. Здесь ИГИЛ действует, по некоторым данным, уже в 25 провинциях. При этом, хотя большинство зарубежных "моджахедов" сегодня находится в Ираке и Сирии, Афганистан примечателен тем, что здесь живут представители всех основных этносов Средней Азии. В стране находится большое количество выходцев из различных стран региона, поддерживающих связи с экстремистским подпольем во всех среднеазиатских постсоветских государствах и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китайской Народной Республики.
С "Исламским государством" также связан ряд клановых групп, включающих потомков эмигрантов XIX-XX вв., чьи исторические корни находятся как раз там, где проходят перспективные транснациональные маршруты и находятся ресурсные месторождения.
Во всех пограничных с Туркменистаном, Узбекистаном и Таджикистаном провинциях Афганистана есть присягнувшие ИГИЛ формирования общей численностью от 900 до 2,5 тысяч человек. С учетом существования "Талибана", бадахшанского сепаратизма и прохода через Памир в Киргизию, а также близость столь важного для "Нового шелкового пути" пункта как китайский город Урумчи, - угроза очевидна. Тем более, что развитие евразийских транспортных коридоров в рамках межгосударственного сотрудничества может подорвать традиционные схемы криминального транзита, в том числе наркотраффика. Это более чем весомый повод пойти на дестабилизацию всего среднеазиатского региона.
Облегчить эту задачу должно разжигание межэтнических, социальных и клановых противоречий, и именно на это работают не только религиозные радикалы, но и разнообразные грантодатели. Структура вложений западных организаций в Среднюю Азию напоминает аналогичные "проекты" в преддверии "арабской весны". Хотя, конечно, и в меньшем объёме.
В результате бросается в глаза необходимость наличия постоянных факторов стабильности в регионе. Механизмы ШОС, ОДКБ, совместные экономические и культурные проекты, несомненно, представляют собой основу для предотвращения жестоких и разрушительных потрясений. Но, если говорить более конкретно, опорой коллективной безопасности в регионе является военная сила Российской Федерации.
Китай заинтересован в инфраструктурном развитии Средней Азии и вкладывается в него. В то же время эффективно защитить местную государственность перед лицом внутренних и внешних вызовов могут лишь связи с Россией, для которой приоритетом является сохранение стабильности. Взаимодействие в области безопасности в регионе в настоящее время реально может осуществляться лишь на русском языке и только Вооружённые Силы России могут прийти на помощь в любых условиях обстановки.
Таким образом, говорить о "Новом шелковом пути" возможно лишь при условии сотрудничества Китая и России, а также трезвого понимания всех вовлечённых стран, что такое сотрудничество является единственной альтернативой внутренним смутам, агрессии западной "мягкой силы" и террористической угрозе.
Статья прислана по электронной почте