Без малого полвека после Хиросимы человечество существовало в рамках биполярного мироустройства. Сверхдержавы, окруженные сворами более-менее верных союзников, с воодушевлением копили арсеналы и отрабатывали концепции гарантированного взаимоуничтожения. При этом создавались механизмы для смягчения процедуры термоядерного апокалипсиса в виде договоров о нерушимости европейских границ и ограничении различных вооружений.

Отражением монополярных иллюзий стала концепция «конца истории». Бурные события последнего времени показывают, что вступившее в постиндустриальную реальность человечество не удержится в рамках утвердившейся модели. Напротив, будет продолжена эволюция, направленная на поиск более совершенных форм дальнейшего существования.

Подобные поиски никогда не проходили мирным путем, то есть вновь возрастает роль силовых структур и возникают новые формы применения силы в самых разных ее проявлениях. Новая эпоха диктует новые правила игры.

1. Status quo

Почти полвека после 2-й мировой войны человечество прожило в рамках модели, провозглашенной державами-победительницами на Ялтинской конференции (1945), а впоследствии дополненной благими пожеланиями на совещании по безопасности и сотрудничеству в Хельсинки (1975). Устойчивость этой модели базировалась не только на прекраснодушных политических декларациях, но и на ядерном паритете сверхдержав.

Как известно, поражение социалистического лагеря в холодной войне сделало наш мир монополярным. Все континенты были вынуждены существовать на основе якобы «общечеловеческих» ценностей, навязанных единственным центром силы. Одновременно были выброшены на свалку истории надуманные принципы вроде нерушимости границ и права наций на самоопределение. Не надо далеко ходить за примерами, вспомним Северный Кипр и Косово.

Начиная с 90-х годов ХХ века прежнее мироустройство рушится во всех своих аспектах.

ООН деградирует, повторяя печальную судьбу Лиги Наций. Некогда почтенная и даже полезная организация превращается в машину для голосования, в которой сплоченный блок стран, чью правители придерживаются близких, но не всегда позитивных (например, основанных на политическом или религиозном экстремизме) взглядов, могут навязывать свои догмы остальным.

Глобализация – создание всемирного рынка путем беспрепятственного перемещения денег, товаров и людей по всем странам и континентам – сводит к фикции национальные границы, то есть в немалой степени лишает смысла понятие государственного суверенитета. Единая транснациональная и континентальная цена товаров и услуг при неизбежной разнице среднедушевого дохода в различных странах и регионах.

Люди остаются жестокими – ежедневные сообщения о бессмысленных убийствах и прочих видах безжалостного и зачастую беспричинного насилия. Но в странах, достигших определенного благополучия, массы не желают воевать, хотя не против войны как таковой – просто предпочитают, чтобы за них сражались другие люди. Например, наемники или мобилизованные по призыву представители «низов» общества.

Когда русские солдаты воевали в Чечне и Грузии, а закавказские осколки великой Империи Добра выясняли отношения со своими мятежными автономиями, жизнь в Москве, Баку, Ереване или Тбилиси оставалась вполне мирной. По зомбоящикам транслировали веселые шоу, работали рестораны, развлекательные заведения различного пошиба.

Особенно опасно, когда влиятельные страны или политические движения, полагая свои локальные приоритеты абсолютной истиной, провозглашают собственную обязанность принудить остальное человечество к существованию по определенным правилам.

Подытоживая гибель Ялтинско-Хельсинкской модели, председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин писал, что западные триумфаторы холодной войны постулировали новую глобальную концепцию, которую, в зависимости от потребностей применения, называют то "демократия важнее закона", то "справедливость важнее закона". При этом, продолжает Зорькин, «налицо существование принципов, между которыми возможны коллизии.

Например, в числе Основополагающих Принципов, вошедших в Декларации ООН, возможны коллизии между Принципом неприменения силы и угрозы силой и Принципом невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств, между Принципом территориальной целостности государств и Принципом равноправия и самоопределения народов, между Принципом разрешения международных споров мирными средствами и Принципом уважения прав человека и основных свобод. Эти принципы формально равнозначно важны, из них ничто не "главнее". И здесь возникает пространство для взаимоисключающих интерпретаций.

А поскольку этим интерпретациям невозможно придать правовую безусловность, они обрамляются комплексом нужным образом созданных СМИ информационных фальсификаций и "сконструированных" контекстов, а также дальнейших интерпретаций этой "фальсифицированной реальности". Причем интерпретаций опять-таки не правовых, а политических и эмоциональных: "демократия и воля народа", "справедливость", "страдания жертв" и т.д.» ("Российская газета" - Федеральный выпуск №6631 (60) 24.03.2015).

На этом фоне особенно странно прозвучало мнение бывшего постпреда США при ООН Джона Болтона: «Вместо того, чтобы бороться за воссоздание состояния карты мира, в котором она была после Первой мировой войны, Вашингтону следует признать новую геополитическую ситуацию». (John R. Bolton: To Defeat ISIS, Create a Sunni State.- The New York Times , NOV. 24, 2015).

Главной же особенностью наступившей эпохи становится давно предсказанный и недавно перешедший в бурную стадию процесс перехода от господства промышленного способа производства к постиндустриальной реальности, в которой все большую роль играет производство и обработка информации. Происходит коренная перестройка производственных отношений, внедрение новых технологий, не требующих огромных армий низкоквалифицированной рабочей силы.

Как следствие, значительная часть человечества превратится в маргиналов, отброшенных на обочину прогресса. Причем раскол происходит уже не между богатыми и бедными странами, но между большими группами населения внутри всех, даже высокоразвитых государств. В этом и заключается назревший конфликт цивилизаций, который может принимать формы классовых, религиозных, этнических или каких-либо иных столкновений.

"Итак, триумф Запада в «холодной войне» фактически уничтожил худо-бедно действовавшую модель международных отношений. Фактически прекратили действовать основные юридические принципы и нормы, регулирующие отношения между народами и государствами и определяющие их взаимные права и обязанности. Отныне все большее число конфликтов будет решаться не дипломатическим путем, но по понятиям кулачного права.

2. Новый облик войны

Мир меняется, но и в военной политике существуют вечные ценности. Как и в прошлые десятилетия, победитель диктует свою волю побежденным. Так было в Версале и Потсдаме, так случилось и после Холодной войны.

Победитель уверенно или самоуверенно занимает позицию силы, а потому не соблюдает собственные обязательства (расширение НАТО, договор о ПРО). У остальных участников игры нет никаких прав, а только обязанности. Тот, кто силен, сам выбирает объекты и придумывает повод для применения силы. Как говорится, отсутствие плотной ПВО благоприятствует установлению демократии, а если вы хотите сами распоряжаться своей нефтью, то мы уже летим к вам.

Вместе с тем, растет значение инструментов и приемов, которые в недавнем прошлом либо вовсе не применялись, либо оказывали крайне ограниченное влияние на драматургию и реализацию силовых акций. Теоретики придумали красивые названия: экономическая война, информационная, террористическая, непрямые действия, «сетевые войны»,- а практики применяли подобные стратегические новшества «методом проб и ошибок», не дожидаясь разработки законченных концепций.

Одним из первых проявлений экономической войны стало резкое повышение цен на нефть странами ОПЕК после Октябрьской войны 1973 г. Четырехкратный скачок стоимости барреля вызвал хаос в западном мире. Обратная ситуация сложилась в конце 80-х, когда президент Рейган убедил нефтяных шейхов увеличить добычу, что привело к катастрофической дешевизне углеводородной продукции, финансовому краху и последующему развалу Советского Союза.

Не теряет своего значения и финансовое оружие в виде прямого подкупа вражеских политических лидеров и военных командиров.

Подлинным дебютантом на поле боя стало информационное оружие. Так, лживые обвинения в разработке средств массового поражения стали обоснованием для вторжения в Ирак в 2003 году. Грамотно организованная пропаганда зомбирует целые страны, ничуть не менее эффективно, чем гипноизлучатели, описанные братьями Стругацкими в «Обитаемом острове». Наслушавшись надуманных обвинений и национал-патриотической пропаганды, целые народы переполняются ненавистью к соседним, зачастую родственным, этносам и странам. Или, например, голосуют за спившегося дегенерата. При этом индивидуумы, невосприимчивые к пропаганде, либо уничтожаются, либо вынуждены под угрозой расправы держать при себе мнение, отличное от навязанного властями и нацистами.

Непрямые войны стали главным событием холодной войны. Все реже случались прямые столкновения массовых армий, гораздо чаще малые страны сходились в локальных конфликтах, сражаясь за интересы сверхдержав.

В новую эпоху масштабные боевые действия по возможности заменяются провоцированием мятежей, акциями наемников и добровольцев, вербуемых из наиболее отсталых слоев населения. Всевозможные «арабские вёсны», «цветные революции», как и прочие «майданы» были, по существу, выступлениями условной «сельской глубинки» против обобщенного «мегаполиса». Совокупность экономического давления и подрывные действия приводят к поражению противника без прямых военных действий. И наоборот – без внешней финансовой подпитки «цветная революция» обречена на быстрое затухание.

Отметим впрочем, что шпионаж, диверсии, подкуп, политическая дестабилизация не являются ноу-хау постиндустриальной эпохи, но применялись в незапамятной древности. Соответствующие цитаты при желании нетрудно найти в трудах китайских или шумерских стратегов.

Вместе с тем, несмотря на кажущееся всесилие победителей «Холодной войны», ситуация для них не столь уж радужна. Конечно, прекратил существование мощный сдерживающий фактор в виде второй сверхдержавы, а РФ и КНР явно не намерены в обозримом будущем оспаривать единовластие США и НАТО. Однако фанатичные последователи некоторых ответвлений известного религиозного учения сохраняют пассионарность, достаточную для совершения массовых агрессивных акций. Поэтому одним из немногих умных слов, озвученных бывшим президентом США Джорджем Бушем-младшим, стал придуманный спичрайтерами Белого Дома термин «исламофашизм».

Безусловно, доминирование военно-экономического и политического могущества Соединенных Штатов в современном мире не имеет исторических аналогов. Тем не менее, США постоянно участвуют в нескольких локальных конфликтах в разных концах света. Согласно последним заявлениям вашингтонских лидеров, только в новом столетии Штаты потратили на военные действия не меньше 5-6 триллионов долларов, однако полная победа и установление более-менее стабильного «мира по-американски» не просматриваются даже в отдаленной перспективе.

Практически бесконтрольное, как следствие все той же глобализации, усугубленной монополярностью, распространение современного оружия, делает мир зыбким и чреватым новыми глобокатастрофами. Достаточно напомнить, что средства массового поражения давно перестали быть монополией постоянных членов СБ ООН. В ядерном клубе регулярно появляются новые члены из числа не слишком цивилизованных стран, некоторые из которых не имеют даже конституции. Недалек печальный момент, когда большим странам придется выбирать: гибель или отказ от толерантности с политкорректностью. Либо тотальный хаос, либо признание отдельных религиозно-политических структур несовместимыми с дальнейшим существованием человечества. Как следствие, предстоит жестокая работа – силовые акции больших держав, пока еще способных защитить цивилизацию от варварства.

3. Немного прогностики

Основные силовые сценарии наступающей эпохи кажутся очевидными. Это, во-первых, военные столкновения между великими державами, владеющими средствами массового поражения, во-вторых, беспорядки в странах среднего уровня развитости, вынуждающие главных игроков вмешиваться ради сохранения глобальной стабильности, и, наконец, в-третьих, атаки против главных игроков со стороны негосударственных вооруженных структур, добивающихся передела мироустройства на базе собственных предрассудков.

Осмелимся предположить, что масштабная дискуссия континентов с применением ракетно-ядерных и прочих убедительных доводов представляется маловероятной для обозримого будущего. Несмотря на истерику отдельных политиков, кричащих о приближении 3МВ, подобный процесс возможен лишь в их бредовой картине сегодняшнего дня. Совершенно очевидно, что риск тотальной битвы с прорастанием грибочков и последующим выпадением радиоактивных осадков стремится к минимуму.

Вместе с тем страны НАТО не оставили надежды привести к власти марионеточные режимы – не только в богатых нефтью странах «третьего мира», но и в государствах вполне могущественных, способных в критический момент послать через океан или полюс множество боеголовок со спецзарядами. И не надо рассказывать анекдоты, будто «бархатные революции» конца восьмидесятых, равно как одновременные вспышки хаоса на Арабском Востоке в начале десятых происходили спонтанно и только лишь по сугубо внутренним причинам.

Оксфордский профессор современной истории Марк Элмонд признался на страницах "The Guardian": «Будучи старым курьером "холодной войны", который перевез десятки тысяч долларов диссидентам советского блока, а также и куда более уважаемым ученым, я, пожалуй, смогу пролить свет на то, что один мой румынский приятель называл "нашим тайным периодом"… На протяжении 1980-х годов и в период подготовки к бархатным революциям 1989 года небольшая армия добровольцев – и, давайте уж быть откровенными, шпионов - совместно работала над подготовкой того, что впоследствии стало именоваться Властью Народа. Бурно расцвела сеть взаимосвязанных фондов и благотворительных организаций, которые взяли на себя переправку диссидентам многих миллионов долларов. Эти деньги давали в подавляющем большинстве страны Организации Североатлантического договора (НАТО) и их тайные союзники вроде "нейтральной" Швеции… Еще в 1980-х годах наши СМИ рисовали пражских диссидентов как бескорыстных ученых, которых за их принципы сделали нищими, когда в действительности они получали ежемесячные стипендии в сумме 600 долл. США». (The Guardian, Mark Almond «The price of People Power», Monday, 6 December 2004).

Что же касается «перестройки» и последующей вспышки гражданских войн на развалинах Империи Добра, то предоставим слово известному писателю Андрею Лазарчуку: «…в 90-м я учился на курсах т.н. "молодых демократов", проводимых американскими инструкторами, и там все объясняли прямым текстом, без экивоков: как раскачивать власть, как организовывать уличные беспорядки — ну и т.д. На территории СССР это было обкатано еще до путча — в южных республиках. За пятнадцать лет методички не изменились». ( РИА Новости Украина 05.01.2017 )

C точки зрения нормальной логики попытки спровоцировать бунты в ядерных державах столь же необъяснимы, как вторжение Гитлера в СССР, объявление Черчиллем «холодной войны» или организация свержения светских режимов арабского мира с последующими замещением их исламскими диктатурами. Видимо, выстраивая отношения со странами НАТО, следует не забывать о хронической неадекватности западных политиков, склонных к безумно-суицидальным авантюрам.

Так или иначе, если некая сила – будь то враждебное государство или организация фанатиков-экстремистов – провоцирует смуту, противопоставляя какие-либо этносоциальные группы, подобные эксцессы следует решительно пресекать. В сравнительно недавние времена имелся эффективный механизм для осуществления подобных мероприятий. К примеру в предвоенной справке РСХА содержится печальный для гитлеровцев вывод: «Все имевшие место до сих пор попытки иностранных держав подорвать господство большевиков путем пропагандистского развертывания национальной проблемы совершенно не удавались, потому что советская секретная служба всегда оказывалась заранее очень хорошо проинформированной о всех этих стремлениях. Имеется даже сильное подозрение, что ряд широко задуманных попыток в этом направлении был спровоцирован самими Советами, чтобы путем уничтожения склонных к этому кругов внутри населения национальных групп в Советском Союзе обуздать на годы опасность…» («Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне» Том I, Книга первая, «Книга и бизнес» Москва, 1995, с.309-310)

Безусловно, само по себе ужесточение режима не гарантирует от неприятностей. В то же время псевдолиберальные поблажки, приводящие к неисполнению законов и нарушающие принцип неотвратимости возмездия, грозят серьезными потрясениями вплоть до гражданских войн и саморазрушения сверхдержавы.

В некоторых странах это понимают. К примеру, статья 301 уголовного кодекса Турции гласит:

1. Человек, который публично клевещет на турецкую нацию, республику или Великое национальное собрание Турции, наказывается тюремным заключением сроком от полугода до трех лет.

2. Человек, который публично клевещет на правительство Турецкой Республики, судебные учреждения государства, вооруженные силы или силы безопасности, наказывается тюремным заключением сроком от шести месяцев до двух лет.

3. Если оскорбление, публично сделанное в адрес турецкой нации, наносится турецким гражданином за границей, то предусмотренная мера наказания ужесточается еще на треть.

4. Статья не распространяется на критические замечания, сделанные в адрес властей.

Опыт мятежей, потрясших соцстраны в 50-80-е годы, а также более поздние «бархатные революции», «арабская весна», киевский Майдан и тому подобные мероприятия, показывает, что хорошо скоординированные массовые выступления быстро превращаются в буйство неуправляемой толпы. Утихомирить беснование погромщиков путем переговоров, не представляется возможным, ибо толпа есть неразумная тварь, не воспринимающая даже самых убедительных доводов кроме грубой силы. Оптимальными способами остановить хаос и кровопролитие становятся изоляция или отстрел вождей мятежа на ранней стадии беспорядков. Если упустить момент, спасти страну возможно лишь по методу площади Тяньаньмынь.

В то же время следует отметить, что в последние годы исламонацистские группировки отрабатывают новую форму боевых действий: атаки мелких хорошо подготовленных групп на места массового скопления мирных жителей. Когда закончится стадия репетиций, в ходе которых отрабатывается тактика, могут последовать массовые теракты. Парировать подобное скоординированное нападение могут лишь мощные спецслужбы, заблаговременно развернувшие всепроникающую агентурную сеть. К сожалению, современные полицейские органы зачастую ограничены благодушными законами, то есть бессильны против подлинного врага, не признающего устаревших правил игры.

Возвращаясь к продолжающимся выступлениям адептам мракобесия в зоне «третьего мира», мы видим стремительное перерастание мирных демонстраций, которые либеральные медиа с присущей им близорукостью немедленно называет «борьбой за демократию» в жесточайшие войны, сопровождаемые физическим истреблением инакомыслящих. Ну, такие уж у них представления о демократии. Рано или поздно цивилизованным странам приходится посылать свои воздушные, наземные и морские силы против убийц, еще недавно прославляемых, как борцы против тоталитаризма. Подобное развитие событий мы наблюдаем в Афганистане и Сирии.

В наступившей непростой эпохе крайне важно правильно определять союзников и врагов, забыв опасные предрассудки времен «холодной войны». Не стоит забывать, как помощь афганским моджахедам обернулась падением авиалайнеров на Пентагон и башни-близнецы, а свержение Саддама и Каддафи породило ИГИЛ. Столь умилительная способность Запада снова и снова плодить собственных врагов кажется необъяснимой, если не привлечь гипотезу о вульгарной коррупции. Не столь уж нелогичными представляются рассуждения некоторых аналитиков о том, что одни и те же реакционные нефтяные монархии спонсируют как международный терроризм, так и легальные неправительственные организации, расшатывающие фундамент современной цивилизации.

Так или иначе, в близком будущем неизбежны новые войны, в которых странам «ядерного клуба» будут противостоять агрессивно-пассионарные режимы, вооруженные современной боевой техникой, созданной в тех же великих державах – как брендовые модели, так и лицензионные, либо контрафактные. Подобное случилось, к примеру, в августовской войне 2008 года, когда российским Вооруженным Силам противостояли российские же танки, пусть и модернизированные с иностранной помощью. В перспективе не исключено участие американской армии в операциях против формирований, тем или иным образом получивших изделия типа Abrams, Patriot, Raptor и т.п.

Недавний опыт полицейских акций на Ближнем и Среднем Востоке и, разумеется, крымского блицкрига реанимировал оптимистическую иллюзию вымирания многомиллионных армий. В рассуждениях о так называемых «сетевых» и «гибридных» войнах очевидна уверенность, что исход будущих конфликтов будет решаться действиями сравнительно малочисленных отрядов спецназа, а также танковых и бронепехотных подразделений, получающих могущественную огневую поддержку наземной артиллерии, флота и авиации. Концепция, скажем прямо, не новая. Подобные взгляды стали популярны вскоре после первой мировой войны, однако следующая битва за передел мира велась вполне традиционными средствами при доминирующей роли огромных сухопутных армий.

Несомненно, человечеству предстоят долгие обычные войны, в которых будут задействованы крупные армейские контингенты. Проще говоря, желающие дожить до 22 века страны должны создавать большие батальоны и дивизии мотопехоты, десанта и средства их быстрой переброски на большие расстояния. Потребуются также массовые оккупационно-полицейские соединения для удержания и приведения к покорности территорий, занятых стремительными рейдами диверсионных и супертехнологичных аэромобильных частей.

Несмотря на развитие систем сверхточного оружия, ракетно-ядерные средства также остаются важным фактором стратегического сдерживания и предотвращения глобальных конфликтов. Вместе с тем мощные комплексы дальнего радиуса действия с боевыми частями индивидуального наведения могут оказаться полезными на случай, если придется подорвать финансовое могущество главных спонсоров международного терроризма путем избирательного прижигания нефтегазовых месторождений.

Пора, наверное, отбросить умозрительные политические модели, ставшие причиной многих несчастий. В первую очередь, конечно, речь идет о упомянутых выше взаимно противоречащих принципах нерушимости границ и права наций на самоопределение.

Веками менялись очертания стран, формируя оптимальные рамки существования тех или иных народов. Вспомним базовый философский постулат: движение – жизнь, остановка – смерть. Изменение территории всегда было естественным и прогрессивным процессом, тогда как нерушимость границ ведет к стагнации с последующим загниванием. Поскольку победители «холодной войны» уже отменили явочным порядком этот мертворожденный принцип, признав аннексию Северного Кипра и Косова. Осталось лишь закрепить феномен юридическими актами.

Право наций на самоопределение также вызывает большие сомнения. Провозглашенный более столетия назад красивый лозунг явно не выдержал испытания практикой. Ярким примером тому служит процветание США, сумевших переплавить множество понаехавших этносов в единую американскую нацию. Попытка же осуществить нелепую идею конгломерата национальных республик привела к гибели Советского Союза. Множество малых национальных государств также демонстрируют не самую высокую жизнеспособность, они либо беспрерывно конфликтуют с соседями, либо попросту вымирают и вынуждены заполнять демографические бреши путем завоза потенциальных террористов.

Подводя итог, можно помечтать о временах, когда постиндустриализм и глобализация резко повысят уровень жизни подавляющего большинства обитателей Земли, когда выровняются не только мировые цены, но и оплата труда в разных странах, когда мультикультурализм смягчит общественную психологию, подавив агрессивность и склонность к насилию. Увы, случится это весьма не скоро. И до наступления всеобщего благоденствия завоевания цивилизации придется защищать исключительно силой оружия.