Газа стала сектором обострения противоречий между национальными лидерами
За четверть века палестино-израильский «мирный процесс» превратился в Святой Грааль мировой политики. Годы идут, палестинского государства нет, оптимизм по поводу нормализации отношений палестинцев и израильтян падает, теории политиков рушатся на глазах в отличие от их карьер.
Руководство Палестинской национальной администрации (ПНА) 10 лет не контролирует ситуацию в Газе, управляемой де-факто ХАМАС – местным ответвлением «Братьев-мусульман». Соперничество палестинских лидеров и их покровителей обостряется. На фоне войн в Ливии, Ираке, Сирии и Йемене вопрос становится периферийным и может уйти из мировой повестки дня. Посвященная анализу ситуации в палестинском национальном движении статья основана на материалах профессора З. Ханина, подготовленных для ИБВ.
Счеты и просчеты
“ Сегодня Аббас – препятствие для регионального мира. Дахлан видится арабским лидерам тем, кто может заменить главу ПНА ”
В конце июля Европейский суд обнародовал решение, по которому ХАМАС остается в списке тех, кого ЕС, как Израиль, Канада, США и Япония, считает террористами. Дональд Трамп, выступая в мае в Эр-Рияде, поместил ХАМАС в список террористических организаций наряду с «Исламским государством», «Аль-Каидой» (запрещены в России) и «Хезболлой». При этом движение не оправилось от последствий антитеррористической операции «Несокрушимая скала» 2014 года.
Неблагоприятная для ХАМАС региональная политическая динамика – следствие серии просчетов руководства организации, включая возникший в 2011 году разлад с главным спонсором – Ираном, отношения с которым, несмотря об объявлении в 2015 году о преодолении разногласий, в прежнем объеме не были восстановлены, а также рухнувшие надежды на поддержку Египта, Турции и Катара.
Однако главной проблемой ХАМАС обещает стать обострение конфликта с ПНА, под контролем которой находятся не только палестинские анклавы Западного берега реки Иордан (Иудея и Самария), но официально и Газа. Конфликт между ООП и движением «светских национал-радикалов» ФАТХ и ХАМАС достиг пика в июне 2007 года, когда ПНА распалась на «Хамасстан» И. Хании в секторе Газа и «Фатхленд» М. Аббаса на Западном берегу Иордана. В мае 2017-го Аббас объявил Газу «мятежной провинцией», предприняв шаги, которые затруднили жизнь населения и работу местного управления. Они включали сокращение или отмену субсидий административным, образовательным и социальным институтам Газы; прекращение перевода зарплаты сотрудникам организаций, подчиняющихся ХАМАС, и отказ оплачивать счета за воду и электроэнергию, поступающих в Газу из Израиля. Следующим шагом должно стать резкое сокращение поставок в сектор медикаментов.
 |
| Фото: google.com |
Все это дезавуирует курс, которого Аббас (чьи полномочия формально истекли более семи лет назад) придерживался прошедшее десятилетие. Несмотря на распад ПНА, он настаивал на своем статусе официального лидера всего палестинского народа, где бы тот ни находился – на Западном берегу, в Газе или диаспоре. Причиной, по мнению комментаторов, является поиск Рамаллой средств давления на ХАМАС с тем, чтобы заставить его лидеров вернуть сектор под власть ПНА или отказаться от подрывной деятельности в отношении нее на Западном берегу. С этой целью лидеры ПНА пытались убедить правительство Израиля сократить поставки в Газу электричества.
Попытки втянуть Иерусалим в противостояние с ХАМАС лидеры ПНА/ООП предпринимали не раз, пытаясь создать ситуацию, при которой у израильского руководства не останется выбора, кроме как «зачистить» сектор от исламистов и передать его под контроль ПНА, дав Рамалле возможность, заполучив Газу, начать очередной виток кампании по делегитимации Израиля, обвиняя его «в военных преступлениях против народа Палестины». В Иерусалиме отчасти пошли навстречу Рамалле, не обращая внимания на критику левых партий, исходя из того, что Израиль «не обязан облегчать жизнь ХАМАСу который... роет террористические туннели» – и не потому, что решили подержать игру ПНА.
Фактор Дахлана
Причина, на наш взгляд, в появлении у ХАМАС нового союзника – М. Дахлана, в прошлом соратника и сначала одного из возможных наследников Аббаса, а затем его главного противника в движении ФАТХ. Чтобы избавиться от опасного конкурента, в 2011 году Аббас обвинил Дахлана в причастности к убийству Я. Арафата и добился его исключения из ФАТХа. Дахлан эмигрировал с Западного берега в ОАЭ и поселился в Дубае, где наладил устойчивые связи с местной элитой. Именно он стоит за признаками готовности Каира скорректировать отношение к ХАМАС, уровень враждебности которого (включая изоляцию границы сектора со стороны Синая много более жесткую, чем «блокада» Израиля) ставит под вопрос перспективу выживания режима исламистов в Газе. Индикатором перемен стала готовность Египта «вернуть свет» в дома и учреждения сектора в обмен на выполнение лидерами ХАМАС условий Каира в сфере безопасности.
 |
| Фото: bp.blogspot.com |
Уроженец города Хан-Юнис на юге сектора Газа Дахлан вместе с М. Баргути (отбывающим несколько пожизненных заключений за терроризм и убийства израильских граждан) создал молодежное движение «Шабиба» и неоднократно арестовывался израильскими спецслужбами. Один из координаторов ООП по организации первой интифады, он поддержал «соглашения Осло», после подписания которого вернулся из Туниса в Газу. От имени ПНА/ООП участвовал в координации сотрудничества с израильскими силами безопасности по вопросам борьбы с террористическими организациями, включая ХАМАС. Дахлан был одним из координаторов переговоров команды Арафата с правительством Э. Барака в Кемп-Дэвиде в 2000 году, что не помешало ему той же осенью поддержать развязанную Арафатом волну террора (т. н. «интифаду Аль-Аксы»).
Летом 2007-го Дахлана, возглавлявшего Службу превентивной безопасности в секторе Газа, хамасовцы изгнали оттуда вместе со сторонниками, уцелевшими во время исламистского переворота. Но именно он в июне 2017-го, используя связи в Каире и Абу-Даби, разрешил, пусть временно, энергетический кризис в Секторе, убедив Египет ежедневно отправлять в Газу сотни тонн топлива для генераторов местной электростанции, а власти ОАЭ – оплатить эти поставки. Интерес Дахлана и лидеров ХАМАС к сотрудничеству на почве вражды с Аббасом и его кланом взаимен. Он свел представителей ХАМАС с главой разведки АРЕ Х. Фавзи и видными деятелями Абу-Даби, когда их разочарование главой ПНА дошло до максимума.
Сегодня фигура Аббаса – препятствие для реализации египетского плана регионального мира. Дахлан видится арабским лидерам тем, кто может его заменить, запустив механизм «нормализации» режима ХАМАС в Газе. Он может стать человеком, с которым в отличие от нового лидера ХАМАС в секторе Я. Сануара (земляка Дахлана из Хан-Юниса и однокашника по Исламскому университету в Газе) или его заместителя Х. аль-Хийя прозападные суннитские режимы смогут иметь дело, тем самым обеспечив спокойствие в тылу формирующегося антииранского блока из АРЕ, Иордании, КСА и ОАЭ, с возможным неформальным участием Израиля.
Итогом состоявшихся в конце июня в Каире под эгидой генерала Фавзи серии контактов людей Дахлана с переговорной группой ХАМАС стало соглашение, сформулированное на встрече Дахлана с Сануаром. В соответствии с договоренностью «теневой кабинет» ХАМАС в Газе будет распущен, а контроль над институтами власти в Секторе перераспределят между ХАМАС и командой Дахлана.
Лидеры ХАМАС продолжат контроль безопасности, в случае выполнения требования учтут «пожелания» Каира в отношении борьбы со структурами ИГ в секторе Газа и на границе с Синайским полуостровом, а также согласятся на строительство стометровой буферной зоны, оборудованной средствами электронной защиты, видеокамерами и вышками наблюдения. Эти условия, судя по утверждению ХАМАС, что «интересы безопасности Египта не отличаются от интересов безопасности сектора Газа», лидеры организации вынуждены принять. Со своей стороны в Каире не стали настаивать на немедленной выдаче семи террористов, причастных к атакам на Синае.
Сферой влияния Дахлана должны стать гражданская администрация, а также финансово-экономический блок и иностранные дела. Что открывает перед ним перспективы получить доступ к ресурсам, которые он имел до изгнания из сектора в 1997–2005 годах. Тогда он, член высшего руководства ООП, и глава (до 2003-го) Службы превентивной безопасности в Газе – одной из 12 спецслужб, отданных Арафатом ближайшим сподвижникам, стоял во главе сети официальных и неформальных связей с ключевыми фигурами сектора. Это давало возможность контролировать общественно-политические процессы и финансовые потоки (включая сбор налогов и распределение международной помощи) в Газе, получая отчисления от торгово-промышленных, экспортно-импортных монополий (экспорт сельскохозяйственной продукции, импорт топлива, строительных материалов) и прочей деятельности.
Полномочия, которые согласно одобренному АРЕ соглашению с ХАМАС получает Дахлан, создают впечатление согласия руководителей сектора вернуть ему минимум часть инфраструктуры, которую он имел в Газе 10 лет назад. Достижению этой цели помогут уцелевшие в перевороте 2007 года сторонники Дахлана, которых он получил право взять с собой в сектор. Взамен новый глава зарубежного «политбюро» ХАМАС И. Хания, и лидеры группировки, унаследовавшие его посты в секторе, надеются на способности Дахлана долгое время поддерживать режим открытых пограничных переходов в Рафахе между Египтом и Газой, на продолжение финансирования (союзниками Дахлана в ОАЭ) поставок в сектор дизтоплива, выезда из Газы и возвращения туда местных жителей, что актуально для лидеров политического и военного крыльев группировки и их приближенных – их передвижение ограничено израильской и египетской блокадой.
Новая доктрина Израиля
Просматривается перспектива формирования в Газе квазигосударства, независимого от ПНА. Такое развитие событий может устроить многих в Израиле, что объясняет его готовность прислушаться к просьбе Аббаса помочь ему «финансово и политически высушить ХАМАС». Тенденция укладывается в очевидную израильтянам исчерпанность «парадигмы Осло» и поиска единой линии поведения по отношению к ПНА в свете ее окончательного распада. Что касается Газы, то в руководстве Израиля, судя по всему, доминирует мнение: «политика сдерживания», варианты которой применялись к анклаву после захвата там власти ХАМАС летом 2007 года, исчерпалась. А это ставит под вопрос релевантность доктрины «управления кризисом в Газе без управления Газой», которой придерживались все израильские правительства после вывода из сектора в 2005 году поселенцев и военных баз по плану «одностороннего размежевания» А. Шарона.
Новая доктрина исходит из того, что Израиль не намерен инициировать войну в секторе Газа (как и на Западном берегу Иордана, в Ливане и Сирии), но если конфликта избежать не удастся, для ХАМАС он должен стать последним. При этом сценарии что будет с сектором и его населением – неочевидно. Идея ультралевых кругов Израиля признать правительство ХАМАС и вести с ним переговоры, не требуя от исламистов отказа от террора, энтузиазма не вызывает. Немногим больше сторонников у идеи уничтожения израильским ЦАХАЛ в Газе военной и «гражданской» инфраструктуры террористических сетей с передачей сектора ПНА, на что в Иерусалиме при отсутствии в Рамалле готовности к компромиссу с Израилем или иной «ответственной внешней силой», роль которой вакантна, не согласны.
Демонтаж режима исламистов в Газе и ликвидация условий для его восстановления потребуют долгосрочного прямого административного контроля Израиля над Сектором, чего в Иерусалиме также хотят избежать. Шансы на «чеченский вариант» – зачистку от террористических группировок с последующей передачей власти местным партнерам – все эти годы выглядели сомнительными. Кандидатов пришлось бы искать среди глав семейно-общинных кланов, вождей осевших в Газе бедуинских племен либо шейхов исламских организаций и опирающихся на них военизированных группировок, которые придерживаются не менее, а иногда и более жестких, чем ХАМАС, версий радикального исламизма.
«Фактор Дахлана» может стать выходом из положения. И не только потому, что решение первоочередных проблем сектора снижает мотивацию ХАМАС к развязыванию столкновения с Израилем, что для лидеров группировки может выглядеть единственным выходом из кризиса власти, каковы бы ни были последствия такого шага. «Разделение властей» в Секторе может позволить распространить на Газу политику министра обороны Израиля А. Либермана. Способствовать, как он заметил в интервью палестинской газете «Аль-Кудс» в октябре 2016 года, «реанимации анклава...», включив его в устраивающие Иерусалим схемы безопасности – без необходимости оккупировать Газу или вести с ХАМАС переговоры на его условиях.
Предложенная Каиром схема реструктуризации власти в Газе в обмен на обеспечение поставок в Сектор и его связи с внешним миром через границу с АРЕ при ожидаемом пресечении использования этих каналов для террористической активности может означать постепенное втягивание Египта в процесс установления внешнего контроля над Сектором. Этого Израиль все последние годы и добивался. А Египет отказывался, но теперь, возможно, будет готов взвесить такой вариант. При этом рассчитывать на создание автономного палестинского образования под протекторатом Египта на территории Сектора и пограничных районах Синайского полуострова не стоит. Вызвавшее большой резонанс февральское заявление тогдашнего министра без портфеля, а ныне министра связи от правящей партии Ликуд А. Кара «премьер-министр Биньямин Нетаньяху и президент США Дональд Трамп примут план президента Египта Абд аль-Фаттаха ас-Сиси о создании Палестинского государства на территории сектора Газы и Синайского полуострова, а не в Иудее и Самарии» было опровергнуто Каиром.
Появившийся в Газе вариант политического самоопределения палестинских арабов может устроить Израиль и потому, что реализуется вне договоренностей Израиля и ООП. Не случайно команда Аббаса последние два-три года ведет «дипломатическую интифаду» – масштабную делегитимизацию Израиля. С точки зрения международного сообщества ПНА – «ультимативный адрес» палестино-израильского диалога. Коль скоро договоренностей с ней об окончании конфликта нет, Израиль, ушедший из Газы в 2005 году, продолжая обеспечивать гуманитарные потребности местного населения, остается в глазах международных организаций оккупирующей стороной.
Появление в секторе палестинской автономии позволяет закрыть эту тему. Особенно если во главе ее при реализации соглашения между Дахланом и ХАМАС будет стоять «правительство палестинского арабского единства», чего не удалось достичь при переговорах ХАМАС и ПНА. Появлению такой опции способствовал сам Аббас, устроивший в Газе финансовый и энергетический кризис, отправивший на досрочную пенсию шесть тысяч госслужащих и совершивший ряд шагов по «удушению» режима ХАМАС, попытавшись втянуть в это Израиль и Египет. Тем самым он фактически заявил о снятии с Рамаллы ответственности за ситуацию в Секторе.
Шаткие перспективы
Шансы на реализацию описанного сценария остаются хрупкими. Осознав направление процесса, его пытается торпедировать Аббас, использующий обострение кризиса на Храмовой горе для усиления антиизраильской риторики, стремящийся перехватить инициативу у исламистов, параллельно обратившись к их руководству с предложением начать очередной диалог о примирении. На встрече с делегацией ХАМАС 1 августа в Рамалле он пообещал возобновить оплату поставок в сектор электроэнергии, подписать «президентский указ» об отмене финансовых санкций, включая снятие запрета на перевод иностранной валюты в банки Газы, и предложил распустить там «теневой кабинет» ХАМАС в обмен на включение его представителей в «правительство палестинского единства». При условии официального дезавуирования договоренностей, достигнутых между ХАМАС и Дахланом.
Союз с Дахланом для лидеров ХАМАС – тактический маневр, который теряет смысл, если первоочередные проблемы выживания режима исламистов будут решены. Нет гарантий, что и сам Дахлан вопреки прагматизму, а возможно, благодаря ему не попробует договориться с бывшими «друзьями террористической юности», если почувствует выгоду от такого поворота событий. Кроме того, создание «государства Газа» будет означать отмену положенной в основу «процесса Осло» идеи прямых «мирных» переговоров Израиля с ООП как «единственным представителем палестинского народа». Отнюдь не все те, кто вовлечен в систему связей, интересов и амбиций, выстроенную вокруг «изначальной» концепции «палестино-израильского мирного процесса», примут ее крах. В любом случае это потребует согласия мировых и региональных держав.
Тем не менее «арабская весна» дала дорогу геополитическим схемам, появление которых ранее считалось немыслимым. Так что не исключено, что лозунг «вначале Газа» (и Иерихон), на базе которого покойные И. Рабин и Ш. Перес в начале 90-х продвигали идею договоренности с ООП по модели «мир в обмен на территории», может получить новое содержание. Что в немалой степени будет зависеть от хода и итогов противостояния двух ведущих палестинских лидеров – Аббаса и Дахлана.