К чему приведет уход США из Европы

Вот что об этом говорит Сергей Караганов – член Совета по внешней политике МИДа, Научно-консультативного совета при Совбезе РФ:

— При Трампе ускорится уход Америки из Европы. К тому же там собственная динамика: европейцы попали в безысходный кризис на многие годы. Европейская элита знает, что ее ожидает спираль, ведущая вниз, но надеется, что окончательного коллапса не произойдет, и пока не готова кардинально реформировать пришедшее в негодность здание Евросоюза. Одним из способов спасения своего проекта они, особенно немцы, выбрали ставку на антироссийскую позицию. И теперь открыто говорят, что санкции нужны не для того, чтобы наказать Россию (потому что уже понятно, что санкции наносят больше вреда самим европейцам), а потому что они мобилизуют рассыпающийся проект Евросоюза. Так что, когда лидеры Германии говорят о новых санкциях, надо относиться к этому с юмором и понимать, что это делается для того, чтобы кто-нибудь еще не отскочил от единой позиции Евросоюза, разрушив эту последнюю «скрепку».

— «Европейская мечта» сыграла свою роль в трагедии Украины. И в последнее время мы наблюдаем эскалацию чрезвычайных событий: задержание диверсионных групп в Крыму, пленение диверсантами двух российских военнослужащих, ракетные учения на Украине и наше обещание сбивать ракеты в случае угроз. Сергей Александрович, ситуацию удастся удержать в рамках мирных Минских соглашений?

— Мы видим на Украине разрушающееся государство. Украинское руководство опиралось на поддержку США, но теперь этой поддержки, скорее всего, не будет. Киев надоел американцам, европейцы от него просто воют. Думаю, Киев начнет сдавать очаги сопротивления, но это не означает, что ситуация станет лучше, потому что, как я уже сказал, Украина разрушается как государство. К сожалению, украинская элита провалила свою страну, я не вижу у Украины большого будущего. Там еще проявят себя ультрапатриотические, сепаратистские движения, и ситуация может развиваться какими угодно способами. Нам остается лишь готовиться к ограничению ущерба. Ну и приглашать украинцев работать у нас.

— Обратимся к делам Востока. Приход Трампа ставит точку в проекте не только Трансатлантического, с Евросоюзом, но и Транстихоокеанского торгового партнерства США и еще 11 стран тихоокеанского региона. Президент Перу Педро Кучински допускает, что на месте ТТП будет создано другое объединение, с участием России и Китая. Но насколько комфортно будет нам в подобного рода огромных конструкциях?

— Пока мы еще не очень видим там себя. У нас великолепная внешнеполитическая стратегия (к слову, только что утвержденная президентом Концепция внешней политики мало чем отличается от предыдущей, и читать ее нужно в том смысле, что карты мы не открываем), у нас хорошая военно-политическая стратегия, но слабая геоэкономическая: нет единого центра выработки этой стратегии, мы колеблемся.

Думаю, оптимальным является развитие собственного Евразийского экономического союза (России, Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии – прим. ред.), а затем – вхождение в той или иной степени во Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство, которое когда-то породила АСЕАН, а потом подхватили Китай, Индия, Япония, Южная Корея и Австралия с Новой Зеландией. ВРЭП может стать одним из экономических центров Большой Евразии, не исключая других, таких как связка ЕвразЭС и «Нового Шелкового пути» (масштабный китайский проект строительства трансевразийских, морских и сухопутных, транспортных коридоров – прим. ред.).

— Вы упомянули о Японии. На этом направлении – разнонаправленные события. С одной стороны, почти 60% японцев выступают за постепенное, деликатное решение курильского вопроса, наши президенты перешли на «ты», Япония обещает разнообразное взаимодействие – в области высокотехнологичной медицины, инфраструктурного строительства. С другой стороны, японский госбанк международного сотрудничества отказывается финансировать российские проекты, из которых вышли США и ЕС, и грозится проверять на этот счет еще и частные японские банки. А мы в свою очередь размещаем на Курилах ракетные комплексы. Это что, повышение ставок накануне декабрьского визита Владимира Путина в Токио?

— Комментировать сообщение о японском госбанке вне контекста бессмысленно. Возможно, речь о каком-то необоснованном или непроработанном проекте. Тогда отказ – это плохо или хорошо? Хорошо. Точно так же хорошо, что, вопреки жалобам нашего бизнеса, китайские банки не давали ему денег, потому что наши проекты были слабыми. В то же время китайцы, насколько известно, предлагали нам огромные кредиты на государственном уровне, и мы, слава Богу, отказались. Пока. О чем договорились Путин и Абэ, о какой последовательности экономического и технологического сотрудничества и частичного решения спора об островах, знают только они и, возможно, чрезвычайно узкий круг их ближайших советников. Но похоже, они о чем-то договорились.

— В Послании Федеральному Собранию Путин говорил о ценности «самостоятельно распоряжаться своей судьбой». В этом смысле символична смерть Фиделя Кастро, которая ставит точку в кубинском социалистическом проекте, едва ли успешном. Трудно сказать, что Кастро ушел победителем.

— Кастро не был ни социалистом, ни коммунистом. Он казался таковым, потому что его поддержал Советский Союз. Кастро – человек свободы и выдающийся борец за национальную независимость и суверенитет. И он победил: Куба выстояла, выжила (конечно, и благодаря тому, что где-то далеко за ее спиной маячили советские ракеты). Это мощнейший удар по всей старой империалистической системе. Кастро наверняка умирал счастливым человеком.

Идея социализма, в том виде, в каком она была воплощена, провалилась. Но причины, породившие эту идею, никуда не делись. Одна из основных причин нынешней смены мировых политических элит – рост неравенства, раздражающий подавляющее большинство людей. Средний класс в США, во многих странах Европы начинает беднеть и видит, что его детям придется еще хуже. Значит, более чем вероятно, что на новом этапе идеи социальной справедливости и солидарности возродятся в каком-то другом качестве. И нам, конечно, нужно пользоваться наследием Кастро как в геополитическом, так и в идейном смысле. И гордиться, что у нас был такой друг.

— «Суверенитет», «добрососедские отношения», «недискриминационное сотрудничество» – вот «словарь» утвержденной президентом Концепции внешней политики. Однако в глазах многих в этом мире мы остаемся агрессором, конкретных россиян обвинили в подготовке переворота в Черногории, мы выходим из-под юрисдикции Международного уголовного суда. Не пора ли нам задуматься над нашим образом, нашей международной репутацией?

— Если вы собираетесь жестко и успешно менять навязанную в 1990-е годы международную систему, в которой доминировал Запад и которая нарушала все мыслимые законы и правила международного общежития, то не ожидайте, что вас полюбят. Надо относиться к этой критике с вежливой насмешкой. А можно и без вежливой.