Подписаться RSS 2.0 |  Реклама на портале
Контакты  |  Статистика  |  Обратная связь
Поиск по сайту: Расширенный поиск по сайту
Регистрация на сайте
Авторизация

 
 
 
   Чужой компьютер
  • Напомнить пароль?


    Навигация


    Важные темы

    Они испугались, задергались: пошли чередой несогласованные, алогичные, противоречащие друг другу


    Многополярный мир как лекарство от вампиров Провалившись в попытках открыть против России второй


    В первые часы после трагедии в «Крокус Сити Холле», где жертвами террористов, по данным на момент


    Противостояние Ансар Аллах с официально признанными властями так бы и шло, ни шатко, ни валко - но


    В Америке стали пугать детей бабайкой Си и бабайкой Путиным - вот не будешь жрать свои


    Реклама









    » Геополитическая реальность – это феномен контроля над пространством

    | 8 апреля 2017 | Геополитика | | Просмотров: 1 836 | автор: MGM

    Так, акторы международных отношений в зависимости от своих интересов и располагаемых ресурсов стремятся к закреплению и расширению своего присутствия на некой территории. Неслучайно, что в современных условиях, как, впрочем, и в предыдущие периоды, различима дихотомия экспансия-сдерживание: расширение НАТО на восток, продвижение инициатив ТТП и ТТИП, выход Китая за пределы традиционных зон влияния, присоединения Крыма к России, – все эти явления представляются попытками одновременно и сдерживать соперников, и закреплять за собой новые пространства и линии стратегических коммуникаций. Геополитическая реальность – это, помимо прочего, ещё и процесс.

     

    На сегодняшний день он включает в себя такие черты, как повышение неопределенности во взаимодействии между игроками, нарастание уязвимости всех элементов глобальной системы, наложение друг на друга тенденций по консолидации и при этом дроблению и обособлению. На этом фоне происходит постепенное перераспределение силовых потенциалов как между однородными акторами (суверенные государства), так и между игроками, чья природа различна. Что касается расстановки сил среди государств, даже американское превосходство по совокупной силе оказывается недостаточным для реализации собственной повестки дня по всех точках мира.

    Локально большими преимуществами нередко располагают крупные региональные державы. Например, американская система союзов на Ближнем Востоке и военное вмешательство в региональные дела не в состоянии не только подавить очаг терроризма, но и оказать решающее влияние на ход борьбы за региональное лидерство между Саудовской Аравией, Турцией и Ираном. Соответственно, все больший удельный вес в международных отношениях могут приобретать крупные региональные страны, тогда как прежде более влиятельные державы, претендующие на глобальную вовлеченность, оттесняются на второй план. При этом степень неопределенности в современном мире настолько велика, что долгосрочное планирование и устойчивые связи представляются скорее исключением. Новый характер глобальных угроз при отсутствии поистине дееспособных глобальных форматов по противодействию им создает предпосылки для односторонних действий, нарушения конвенциональных норм и правил, спорадического возникновения ситуативных союзов и такого же хаотичного их распада. Последний тезис находит подтверждение в амплитудных колебаниях в российско-турецких и российско-иранских отношениях, которые претерпевали изменения от состояния чуть ли не союзнических до конфронтационных. Падение авторитета международного права и инклюзивных переговорных площадок повышает уязвимость даже суверенных государств: территориальная целостность становится объектом «права сильного», а выработанные многосторонние и двусторонние соглашения уже не представляются действительным каркасом межгосударственных отношений.

    Доверие между акторами утрачивается, снижается уровень взаимодействия между ними. Не в состоянии поддерживать диалог и, следовательно, обнаруживать реальные свойства и интересы визави, стороны всё в большей степени обращаются к мифотворчеству. Лучшим примером в данной ситуации служит высказывание Г. Киссинджера о том, что демонизация Владимира Путина на Западе не есть политика, а лишь попытка оправдаться за её отсутствие. В совокупности эти предпосылки обуславливают снижение договороспособности в первую очередь между Россией и Западом. Свертывание проекта «Южный поток», невозможность согласовать новый всеобъемлющий договор между Россией и ЕС, расширение НАТО вопреки опасениям России, курс на исключение нашей страны из системы коллективной европейской безопасности, – это только некоторые свидетельства деградации взаимной слышимости и способности к сближению позиций. Подобная «зашоренность» и сопутствующие ей новые и новые витки самоустрашения предопределяют, во-первых, сложность объективного измерения силового потенциала контрагентов, а во-вторых, увеличение роли «жесткой» силы – у страха, как говорится, глаза велики. Это повышает вероятность гонки вооружений и снижает порог применения радикальных инструментов экономического давления. Получается, новая геополитическая реальность представляется не чем иным, как пребыванием акторов в состоянии нереальности психологической. Одним из немногих действенных способов восстановления объективной картины оказывается чуть ли не лобовое столкновение противоборствующих центров силы, например, в региональных конфликтах.

    Неудивительно, что мы становимся свидетелями серьезного обострения конфликтности по периметру Евразии: от сирийского кризиса до беспрестанных военных демонстраций в Южно-Китайском море. Невозможность нащупать границу политическую и культурно-психологическую за столом переговоров оборачивается пробой военных сил на границах государственных. К счастью, имеются и другие механизмы повышения предсказуемости и контактности в международных отношениях, которые Россия успешно осваивает. Когда в прежнем расширенном формате слышимость предельно затруднена, на первый план выходит взаимодействие в малых группах, в которых стороны более восприимчивы к позициям друг друга. В подобных условиях можно отметить как большую консолидацию западных стран на евро-атлантической основе, так и продвинутое сотрудничество России с партнерами по ЕАЭС и БРИКС.

    Можно ли назвать эту тенденцию во внешней политике России, которая, несомненно, является реакцией на мировой системный кризис, блестящей изоляцией по аналогии с периодом «блестящей изоляции» в Великобритании в последней трети XIX века? На первый взгляд некий параллелизм прослеживается: как Туманный Альбион пытался с выгодой для себя трансформировать баланс сил между великими державами посредством дипломатических маневров, так и Российская Федерация дипломатическими средствами воздействует на структуру международной системы; как британскую экономику в 1873-1896 гг. постигла «великая депрессия», так и современная российская экономика вошла в фазу затяжного кризиса. Однако заметны и существенные различия. Во-первых, если «блестящая изоляция» по- английски знаменовалась самой интенсивной и самой агрессивной колонизацией за всю историю страны, то планы территориальных приращений РФ, очевидно, не простирались далее реинтеграции Крыма. В-вторых, в восприятии британской элиты вывеска «блестящей изоляции» лишь прикрывала стремление к свободе рук и отказу от долговременных союзнических обязательств. Россия же, напротив, стремится к формированию устойчивых партнерских отношений с большинством государств мира.

    Итак, положение современной России таково, что проведение внешнеполитического курса в духе «цивилизаторской миссии» (проще говоря, экспансии и разграбления) в отношении менее развитых территорий и интриг по столкновению ключевых противников, к чему прибегала викторианская Великобритания, не кажется вероятным. Скорее всего, Российская Федерация будет делать акцент на взаимодействие по дипломатической линии со всеми основными глобальными и региональными игроками, чтобы наладить взаимовыгодный экономический обмен и легитимизировать своё территориальное расширение. Продолжительная же изоляция противоречит и целям внутреннего развития РФ, и задаче продвигать концепцию многополярного мира. Быть может, нынешнее положение России уместнее сопоставить с примерами изоляции из российской же истории? Так, изоляция, в которой Российская империя оказалась с середины 1850-х годов, проистекала из того, что российские геополитические амбиции не соответствовали уровню технического развития страны, а также представляли угрозу для позиций великих европейских держав. Соответственно, текущее самоопределении России в качестве великой державы так же в недостаточной степени подкреплено её экономическим потенциалом и так же вызывает опасения на Западе. Аналогичным образом и тогда, и теперь расставлены акценты в плане внутреннего развития. Для сравнения: «Россия не сердится, Россия сосредотачивается» канцлера А.М. Горчакова и «Россия сосредотачивается — вызовы, на которые мы должны ответить» В.В. Путина.

    Тем не менее во второй половине XIX века среди европейских держав наблюдался консенсус по двум существенным вопросам: во-первых, Россия была проигравшей стороной; во- вторых, Россия, несмотря на потерю ряда позиций, оставалась включена в европейскую систему баланса сил. В связи с этим выстраивалась и европейская политика Российской империи: добиваться пересмотра условий Парижского мирного договора за счёт ослабления его гарантов (в первую очередь, Франции) и благоприятного решения «восточного вопроса» как путем договоров с великими державами, так и силой оружия. В нынешних условиях стороны далеки от консенсуса: Россия оспаривает как проигрыш в холодной войне, так и отказывается от ответственности за нарушение европейского порядка в связи с событиями в Крыму и на юго-востоке Украины. Кроме того, западные страны так или иначе отрицают право вето России по вопросам европейской безопасности, и ни о каких работающих инклюзивных форматах речи всерьёз не идёт.

    Получается, ни точечное ослабление апологетов антироссийского подхода в международных отношениях, ни тем более повышение своего статуса посредством победы в военном конфликте, как поступала Российская империя при Александре II, не могут оказаться продуктивными. Представляется, что в сложившихся обстоятельствах РФ совершенно обоснованно делает ставку на смену всей глобальной парадигмы и на «размывание» антироссийского ядра как изнутри, так и извне: Россия всецело приветствует и инициативы парламентариев ряда европейских государств по отмене введенных против неё санкций, и укрепление незападных полюсов силы, недовольных политикой двойных стандартов и финансово-экономическим доминированием Запада. Участие же в полномасштабном вооруженном конфликте в качестве воюющей стороны заменено менее затратными формами: авиаудары по позициям запрещенной организации «Исламское государство», поставки современных вооружений партнерам, создание благоприятного имиджа за рубежом посредством участия в спасательных операциях и оказания гуманитарной помощи. А нет ли у современной российской политики общих черт с курсом молодой Советской России?

    Хотя капиталистическое окружение и признавалось враждебным, на конференции в Генуе в 1922 году советская сторона выступала за налаживание экономического сотрудничества с капиталистическими странами и стремилась не допустить создания единого антисоветского фронта. Тем временем по периметру границ советского государства сохранялось недоверие и напряженность: договоры о ненападении с соседями были заключены только в начале 1930-х годов, и то при посредничестве Франции. Соответственно, несмотря на военно-политические и политико-правовые разногласия с Западом для современной России неприемлем отказ от экономических связей с ним. В дополнение к этому, Россия продвигает роль таких площадок, как G20, БРИКС, ШОС и других, сводя на нет тем самым перспективы глобальной изоляции. Однако, наряду с этими позитивными моментами, можно отметить и ярко выраженные опасения ряда сопредельных с Россией государств – Прибалтийских республик, Украины, Польши. Прямой диалог с ними наладить не удается, а попытки повлиять на них опосредованно, то есть через ЕС или НАТО, также оборачиваются неудачей. Не является ли это основанием для экстраполяции свойств советской политики в 1939- 1940 гг. в отношении своих соседей на будущую политику РФ? Не является ли обращение России к квази-изоляции подготовкой перед экспансионистским рывком?

    Ведь как отмечают авторитетные российские эксперты, НАТО не в состоянии осуществить защиту своих восточноевропейских протеже. Да и как позывает исторический опыт, хотя СССР и был исключен из Лиги Наций из-за агрессии в отношении Финляндии, его территориальные приобретения были позднее де-факто признаны и Великобританией, и США благодаря исключительной роли СССР в антигитлеровской коалиции. По моему убеждению, современная российская внешняя политика не будет строиться по обозначенной советской модели, даже независимо от уязвимости сопредельных государств или уступчивости великих держав. Как минимум, потому что кризисное состояние, в котором находится Россия и которое выражается в деградации двусторонних связей с рядом государств и в ослаблении российской экономики, не породило внутри страны маниакально-мессианских идей, которые могли бы силой оружия распространяться вовне. Напротив, все три рассмотренных исторических случая изоляции были манифестацией мессианского всплеска, оправдывающего геополитическое продвижение: «цивилизаторская миссия» Великобритании; стремление Российской империи подтвердить права православной церкви на палестинские святыни, а в перспективе установить контроль над Константинополем и черноморскими проливами; разжигание «мировой революции» Советской Россией, – маниакальная природа подобных планов очевидна. Нынешнее обособление России представляется не затишьем перед бурей, а лишь обратным полюсом той зависимости от Запада, которая существовала с конца 1980-х годов.

    Под зависимостью следует понимать не только потребность в финансовых вливаниях, технической помощи и международном признании, но и выраженную лояльность западному блоку, которая подчас сопровождалась игнорированием собственных интересов и опасений. Например, если в 1994 году высшее руководство РФ выступало с резкой критикой планов по расширению НАТО, то уже в 1995 году Россия солидаризировалась с позицией западных партнеров, лишь расплывчато обозначив чувствительные для себя места. Разумеется, всколыхнувшая российскую общественность и политический истеблишмент агрессия НАТО против Югославии в 1999 году повлекла за собой ответные силовые демонстрации со стороны России, а также приостановку действия Основополагающего акта Россия-НАТО. Однако вскоре российское руководство решило начать отношения с чистого листа, закрыв глаза на неприемлемое расширение компетенций и географической сферы деятельности НАТО. В частности, в начале первого президентского срока В.В. Путина всерьез рассматривалась перспектива союза России с США вплоть до присоединения к Североатлантическому альянсу. В дальнейшем в ответ на масштабное расширение НАТО в 2004 году и «цветные революции» в Грузии и Украине Россия смогла ответить лишь на уровне деклараций, пусть решительных и предостерегающих, но все же деклараций. В свою очередь, военное вмешательство России в грузино-югоосетинский конфликт было призвано только обозначить некую «красную линию», но не усугублять конфликтную динамику. А последовавшие «перезагрузка» российско-американских отношений и координация действий по Ливии уже знаменовали продолжение линии на приоритетное сотрудничество с Западом.

    И лишь начиная с силового свержения режима М. Каддафи и заканчивая сменой власти на Украине, РФ отчетливо расставила все точки над i: если сотрудничество с Западом угрожает безопасности России и её национальным интересам, то его следует ограничивать. Стало очевидно, что равноправное партнерство на данном этапе невозможно, а встраивание в глобальную систему на условиях западных стран сопряжено не только с геополитическими потерями и утратой определенного статуса, но и с угрозой правящей власти и, возможно, территориальной целостности государства. Тем не менее даже в подобных обстоятельствах российское внешнеполитическое руководство, как мне кажется, по-прежнему предлагает и будет предлагать западным партнерам форматы взаимовыгодного сотрудничества. Однако в случае их отказа Россия будет страховаться посредством симметричных мер, например, контрсанкций. При этом РФ продолжит проводить прагматичную многовекторную политику, налаживая связи с заинтересованными в этом партнерами и признавая первостепенность тех вопросов повестки дня, которые соответствуют её национальным интересам. Итак, глобальная динамика оказывает существенное влияние на поведение игроков. России также приходится модифицировать свою внешнюю политику в соответствии с современными мировыми трендами: справляться с глобальными угрозами, осознавая ненадежность традиционных международных форматов; реагировать на снижение уровня отношений с Западом; налаживать взаимодействие с возвышающимися региональными центрами и т.д. В данных обстоятельствах Россия прибегает к сотрудничеству с партнерами в более «камерных» форматах, а также продолжает предлагать взаимовыгодные проекты даже геополитическим соперникам.

    При этом российской внешней политике чужды такие категории, как глобальное мессианство или тяга к агрессивной территориальной экспансии. Россия также не намерена инициировать пересмотр международного статус-кво и повышение своего престижа посредством прямых военных действий. Нынешняя российская квази-изоляция это не тактика затаившегося перед прыжком тигра, а попытка сконцентрироваться на внутреннем развитии и минимизировать ущерб, проистекающий от неравноправного международного партнерства. Россия, определенно, не сердится. Россия оберегает свои позиции, сосредотачивается на внутреннем развитии и ищет новые формы международного сотрудничества. Россия делает выбор не пользу «блестящей» изоляции, за витриной которой таится коварство и экспансионизм. Россия выступает за прозрачность и определенность в межгосударственных отношениях, а также за собственную автономию в принятии решений.

    Коновалова Наталья



    Комментарии (0) | Распечатать | | Жалоба

    Источник: http://www.oboznik.ru/?p=53100

    Голосовало: 0  
     
    Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

    Другие новости по теме:

     


    » Информация
    Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
     


    На портале



    Наш опрос
    Чем вы готовы пожертвовать ради России в противостоянии с Западом?




    Показать все опросы

    Облако тегов
    Австралия Австрия Азербайджан Аргентина Армения Афганистан Африка БРИКС Балканы Белоруссия Ближний Восток Болгария Бразилия Британия Ватикан Венгрия Венесуэла Германия Греция Грузия ЕАЭС Евросоюз Египет Израиль Индия Ирак Иран Испания Италия Казахстан Канада Киргизия Китай Корея Латинская Америка Ливия Мексика Молдавия НАТО Новороссия Норвегия ООН Пакистан Польша Прибалтика Приднестровье Румыния СССР США Саудовская Аравия Сербия Сирия Турция Узбекистан Украина Финляндия Франция Чехия Швеция Япония

    Политикум пишет









    Реклама

    Популярные статьи














    Главная страница  |  Регистрация  |  Добавить новость  |  Новое на сайте  |  Статистика  |  Обратная связь
    COPYRIGHT © 2014-2023 Politinform.SU Аналитика Факты Комментарии © 2023
    Top.Mail.Ru