Греция: «Мы проиграли битву. Но мы выиграли войну»
Янис Варуфакис один из главных противников уступок кредиторам. На всех переговорах с кредиторами и еврочиновниками, в которых Варуфакис принимал участие как главный греческий финансист, он жестко и твердо отстаивал независимость и суверенитет Афин в финансовой политике и категорически отказывался от мер жесткой экономии, которых требовали кредиторы.
При этом Янис Варуфакис часто не стеснялся в выражениях и говорил, что думает. Показательным в этом отношении является скандал, когда его обвинили в том, что он показал средний палец Германии.
Бескомпромиссность и жесткость привели к тому, что за полгода пребывания у власти Варуфакис нажил себе много врагов в высших эшелонах европейской власти. Эти враги и поставили одним из условий начала переговоров о программе помощи и кредитам уход его с занимаемого поста. Янис Варуфакис добровольно ушел в отставку на следующий день после того, как Алексис Ципрас согласился выполнить требования кредиторов. Сейчас он выступает против уступок кредиторам и будучи членом парламента голосовал против.
Экономист и политик левых взглядов, поклонник быстрых мотоциклов и ярких рубашек рассказал читателям El Pais о положении в Европе и в первую очередь в Греции.
В интервью бывший министр финансов Греции нарисовал мрачное будущее для Европы. Правда, уверен он, время остановиться и изменить ход истории еще есть.
У юга Европы во многом схожие проблемы. Поэтому не удивительно, что читатели самой большой испанской газеты Испании - El Pais захотели узнать, что общего у их страны и Греции. За разъяснениями испанский репортер обратился к человеку, который показал, что неплохо разбирается в финансах не только Греции, но и всей Европы.
Янис Варуфакис что долго обманывать европейские народы у тройки кредиторов не получится. С одной стороны, они раздают все новые и новые кредиты, которые невозможно выплатить; а с другой, утверждают, что только таким образом можно решить проблему долгов. Бывший министр считает, что такой обман в непродолжительный промежуток времени возможен, что и показывают события в Европе. Однако он невозможен в более длительной перспективе. Или Европа изменится и этот процесс будет заменен чем-то более демократичным, эффективным, человечным, или Старый Свет перестанет существовать как монетарный союз.
Ниже приводятся наиболее интересные вопросы и ответы:
ЕР: Что то ждет Грецию в ближайшие месяцы? Ничего хорошего?
ЯВ: Третий пакет помощи для Греции обречен на провал. Давайте смотреть правде в глаза: немецкий министр Вольфганг Шойбле, никогда не был заинтересован в решении проблем Греции. Его план редизайн Еврозоны. Одно из заблуждений этих дней, что договор между Афинами и кредиторами это альтернатива плану Шойбле. Не так: соглашение это и есть часть плана Шойбле.
ЕР: Так вы ждете грексита или нет?
ЯВ: Надеюсь, его не будет. Но я жду большого шума и, как я говорил, задержек, неудач в достижении недостижимых целей, еще большей рецессии, политических тупиков. Затем Европе придется решать, продолжать ей и дальше осуществлять план Шойбле или нет.
ЕР: Но какой, по-вашему, главный сценарий развития событий? Шойбле обрек Грецию на выход из еврозоны?
ЯВ: Вы видите, что все идет по заранее разработанному плану. План этот сейчас выполняется. Шойбле хочет обойти Комиссию и создать пост комиссара по бюджету. Этот чиновник будет следить за соблюдением правил при составлении национальных бюджетов даже в тех странах, которым не оказывается помощь. Другими словами, план заключается в том, чтобы превратить в «программные» все страны! Шойбле хочет установить повсюду правление тройки. В сферу действия плана попадает и Мадрид, но больше всего он мечтает сделать это с Парижем.
Джекпот, самый большой приз в этой игре - конечно Париж.
ЕР: Париж?
ЯВ: Париж - главная цель тройки. Грексит – лишь орудие для создания страха, необходимого, чтобы заставить Париж, Рим и Мадрид уступить.
ЕР: Значит, Грецией жертвуют что бы изменить правила игры в Европе?
ЯВ: Считайте это «демонстрацией»: вот что произойдет с вами, если вы полностью не подчинитесь тройке. Удушение правительства при помощи удавки ликвидности, целая цепь отказов от любых серьезных предложений реструктуризации долга… Самое удивительное то, что мы шли к ним с предложениями, а они даже отказывались всерьез их обсуждать. И при этом требовали, чтобы мы не рассказывали о них людям. Одновременно они делали утечки информации и заявляли, что у нас нет никаких предложений. Любой независимый наблюдатель без проблем понял бы, что Брюсселю и не было нужно взаимовыгодное решение. Набросив на нас удавку ликвидности, они подорвали нашу экономику и переложили вину за это на нас… Мы должны были постоянно делать платежи МВФ одновременно с выплатами нам, но выплат не было. Они занимались этим и откладывали подписание соглашения до тех пор, пока у нас не закончились деньги. После этого они предъявили нам ультиматум, пригрозив закрытием банков. Это можно назвать одним словом – переворот и финансовый терроризм. В 1967 году были танки, в 2015 – банки. Но результат один и тот же – свержение правительства или заставить его свергнуть само себя.
ЕР: Никто не спорит, что требования кредиторов были слишком жесткими, Но вы проиграли и ваша стратегия переговоров потерпела серьезную неудачу..
ЯВ: Мы не проиграли. Мы положили дискуссию на стол. Всем тем, кто говорит что мы бесславно проиграли хочу сказать - нам удалось открыть дискуссию не только о Греции, а о Европе и это стоит на вес золота.
ЕР: Вы довольны результатом?
ЯВ: После шести месяцев боевых действий мы проиграли битву. Но мы выиграли войну, мы изменили дебаты.
ЕР: План В еще можно осуществить?
ЯВ: Давайте разделим две вещи. Существовал план В, который мы вообще-то называли планом Х, чтобы противопоставить его плану Z ЕЦБ. Это был наш ответ на агрессивные действия ЕЦБ, Еврогруппы и т.д. Кроме этого, был и полностью отдельный и независимый план по созданию новой платежной системы при помощи интерфейса налоговой службы. Эту систему, как я уже недавно объяснял Financial Times, придется запускать в любом случае. Она могла бы пригодиться, думаю, и Испании или Италии, например.
Давайте не будем смешивать эти два плана. Платежную систему можно и нужно вводить уже завтра. План Х сейчас, по-моему, стал частью истории. Он был реакцией на агрессивные действия, направленные на то, чтобы заставить нас уступить на переговорах. Сейчас мы сдались, так что он стал достоянием экономической истории.
Перед голосованием в парламенте Ципрас сказал, что альтернативы требованиям кредиторов нет, но думаю, этот план мог бы стать такой альтернативой. Он мог бы сказать нашим людям, что альтернатива требованиям имеется.
ЕР: Но почему Ципрас принял условия кредиторов?
ЯВ: Об этом вам следует спросить его самого. Будет неправильно, если я буду отвечать за кого-то. Особенно, если речь идет о премьер-министре.
ЕР: Какие у вас отношения с Шойбле, де Гиндосом (министр экономики Испании – прим. редакции) и, может быть, с Дейсселблумом (председатель Еврогруппы – прим. редакции)?
ЯВ: Никаких отношений с Дейсселблумом существовать не может. Не потому что он – легковес в плане интеллекта, но главным образом, потому что ему нельзя доверять. Например, он решил солгать мне на моем первом же заседании Еврогруппы по процедурным вопросам. Одно – не соглашаться с президентом Еврогруппы и совсем другое, когда он лжет вам по очень важным процедурным вопросам. Шойбле и де Гиндоса, с другой стороны, я считаю коллегами, с которыми я с большим удовольствием беседую на личном уровне. Наши разговоры часто проходят в напряженной атмосфере, но это интересный обмен мнениями. Для ученого нет ничего интереснее интересного обмена мнениями. Наши разногласия были серьезными, но на личном уровне существовало взаимное уважение и полезный обмен идеями. Проблема заключается в том, что, когда эти люди собираются в Еврогруппе, из-за ее катастрофически плохого и непродуманного формата дело заканчивается провалом, который вредит всей Европе. Поэтому в другом формате, в другом окружении, уверен, мои рабочие отношения с такими коллегами, как де Гиндос и Шойбле, принесли бы вполне весомые и зрелые плоды.
ЕР: Однажды вы сказали, что Тэтчер оставила после себя финансиализацию, торговые центры и Тони Блэра. Я хочу спросить у вас, какое наследие оставит Меркель?
ЯВ: Европа сейчас находится в процессе перехода из королевства всеобщего процветания, по крайней мере, так мы себе это представляем, в железную клетку для людей. Надеюсь, госпожа Меркель решит, что не хочет оставлять после себя такое наследие.