Последние десятилетия время от времени возникают споры о целесообразности, периодичности, уровне подготовки и содержании дополнительного профессионального образования. Изучая исторический опыт дополнительного образования, можно отметить, что оно весьма эффективно. Так, выдающийся полководец Великой Отечественной войны Маршал Советского Союза Г.К. Жуков не получил образования в академиях, однако в 1925 году окончил Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава, а в 1929 г. — Курсы высшего начальствующего состава РККА, что позволило ему успешно руководить войсками как на ХалхинГоле в борьбе с японскими милитаристами (1939), так и во время боев против немецко-фашистских завоевателей (1941–1945). Не менее знаменитый полководец Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский обучался в 1929 г. только на Высших кавалерийских командных курсах.

В целом можно отметить, дополнительное профессиональное образование в Российских Вооруженных Силах базируется на высшем образовании, получаемом офицерами, как правило, в военных институтах и военных учебно-научных центрах (военных академиях). Весьма любопытной является система подготовки командного состава в армии США. Ее основной отличительной особенностью является обучение американских военнослужащих на базе высшего профессионального образования, полученного ими, в том числе, в гражданских вузах, и включает курсовую подготовку перед назначением на каждую воинскую должность и получением воинского звания. При этом структура подготовки следующая. Начальный уровень образования предполагает обучение в специализированных школах по программам начального курса подготовки руководящего состава — младших лейтенантов, срок обучения составляет 7 месяцев.

Далее, после 3–5 лет военной службы, военнослужащие в звании «капитан» направляются на курс усовершенствования, срок обучения на котором, в зависимости от военной специальности, составляет 4–6 месяцев. Следующий, промежуточный уровень образования, военнослужащие получают в командноштабном колледже сухопутных войск США (форт Левенворд, штат Канзас). Он включает подготовку офицеров в звании «майор» (после 7–12 лет военной службы) в течение 10-ти месяцев на командно-штабном факультете и в течение 10-ти месяцев на факультете по развитию передовых военных наук. Также на факультете по подготовке командного состава осуществляется обучение военнослужащих в звании «подполковник» (после 18–22 лет военной службы) в течение двух лет.

Высший уровень образования военнослужащие в звании «полковник» получают в армейском военном колледже. В настоящее время в Вооруженных Силах РФ созданы многочисленные курсы, позволяющие значительно повысить профессиональный уровень образования, но возникает вопрос, насколько они эффективны для совершенствования профессионализма офицера, его подготовки по выполнению должностных обязанностей и умения в ближайшем будущем решать поставленные задачи. Говоря о периодичности прохождения обучения на курсах дополнительного профессионального образования, можно отметить, что, в принципе, существуют две точки зрения. Первая, и она доминировала долгое время в умах многих поколений, заключается в плановом обучении командиров (начальников) разных уровней, в основном, перед назначением их на вышестоящие должности. Так, окончивший военное училище (военный институт) офицер назначается на должность, как правило, командира взвода или равную ей, на которой он проходит службу в течение 2-3 лет. Перед назначением на должность командира роты он на определенных курсах в течение 2-3 месяцев проходит повышение квалификации, то есть углубленно готовится выполнять обязанности по вышестоящей должности.

И так перед назначением на другие должности. На практике такое обучение есть не что иное как повторение курса обучения, который он осваивал во время обучения в военном институте. В связи с этим возникает вопрос: а является ли данное обучение в широком смысле слова дополнительным образованием или подобная практика напоминает дополнительное натаскивание офицера будущим профессиональным обязанностям? Как показывает практика, такие курсы офицерам нужны, но они должны проводиться не в тех военных училищах (военных институтах), которые окончили офицеры. Такой подход мотивируется тем, что занятия на курсах, где проходило основное обучение, выливаются в повторение пройденного по тем же, но сокращенным учебным программам.

Поэтому прохождение подобных курсов целесообразно отрабатывать либо в вышестоящей организации, либо на специально созданных для этого курсах повышения квалификации типа ранее существовавших курсов «Выстрел». Именно военная образовательная организация, отдельно занимающаяся вопросами дополнительного профессионального образования, созданная на базе, например, академии в виде отдельного факультета, может взять на себя обязанности и выполнять функции по качественной подготовке офицеров на вышестоящие должности на уровне батальон-бригада.

Обучение на вышестоящие должности от командира дивизии и выше должна взять на себя Военная академия Генерального штаба ВС РФ, но также на базе отдельного факультета повышения квалификации. Данная система обучения практически реализована в Вооруженных Силах РФ. Но она имеет существенные недостатки, поскольку принципиально не учитывает уровень проводимых занятий профессионально-должностной подготовки в войсках, где офицеры должны учиться отрабатывать вопросы управления не только штатными подразделениями и частями, но и на ступень выше занимаемой должности.

Однако следует отметить недостатки профессионально-должностной подготовки — она не нацелена на решение проблем вооруженной борьбы в ближайшем будущем, не адаптирована к новейшим достижениям оперативного искусства и тактики, не учитывает современные разработки военных ученых в области перспектив ведения общевойскового боя и операции. Следует также обратить внимание, что существующая система не учитывает одно важное обстоятельство, так как далеко не все офицеры оканчивают военные академии. Следовательно, если офицер по своему служебному положению дорос до начальника штаба батальона, то дополнительную подготовку он получил всего два раза: при назначении на должность командира роты и начальника штаба батальона, а командир батальона — три раза за весь период службы, который может продолжаться 25 и более лет.

Вторая точка зрения на периодичность и порядок проведения (получения) дополнительного профессионального образования представляется более сложной, так как его обоснование включает многие параметры. Прежде всего, оно связано с постоянно меняющимся миром знаний в области подготовки и ведения войны, применения новых технологий принятия решений и способов ведения боя. Во всем мире, начиная с 60-х годов XX столетия, общественная формация вступила в этап перехода от постиндустриального общества к обществу знаний, обществу, экономика которого основана на знаниях. Прошло почти полвека с тех пор, как в 1962 г. австро-американский ученый Фриц Махлуп ввел в научный оборот понятие «экономика знаний». Затрагивает категория «знания» и военное искусство, которое в современном мире основано на достижениях военной науки и зависит от уровня экономики государства. Именно роль знания в современном военном искусстве получила особое утверждение, и базируется оно на основополагающих требованиях военной науки.

В военную науку необходимо включать не только ее основы, порядок организации боевых действий, способы подготовки и ведения боевых действий и операций, но и сами технологии военного образования, а также весь механизм производства знаний, а это, прежде всего, — академии (университеты), фундаментальная наука, прикладная наука, исследования и разработки и т. д. Соответственно, все категории военного искусства, все его составляющие наиболее широко раскрываются только в образовательных организациях высшего военного профессионального образования. Поскольку суммарное значение роли военного знания в вооруженной борьбе в открытой печати не исследовалось, то обратимся к показателям гражданской экономики. Объективным основанием, подтверждающим возрастающую роль знаний как нематериальных активов в современной экономике, является, например, тот факт, что в 80-е годы индекс Доу-Джонса стал показывать возрастающий отрыв капитализации от стоимости реальных активов (т. е. зданий, сооружений, оборудования и запасов). Разрыв между этими показателями имеет разные названия: интеллектуальный капитал, невидимые активы. Наличие этого разрыва означает возможность капитализации знаний, идей до их товарного воплощения [1]. Так как деятельность вооруженных сил находится в неразрывной связи с экономикой государства, то можно смело утверждать, что роль военных знаний возросла не меньше, чем, например, на военных предприятиях. Особого внимания заслуживает изучение периодичности смены знаний военного дела, технологий достижения победы в бою и операции.

Так, если рассмотреть число циклов смены технологий за сто лет, то увидим следующее. Раньше, в позднем Средневековье, в XVII–XVIII веках технологии менялись примерно раз в сто лет. Ян Амос Коменский, великий просветитель XVII века, даже сделал попытку написать энциклопедию научных знаний. Но попытка эта не удалась, потому что уже при жизни Коменского знания начали так разрастаться, что он не смог их все включить в свою энциклопедию. Дальше цикл смены знаний/ технологий сократился до 50-ти лет, потом до 20-ти. В настоящее время цикл обновления знаний — примерно 3–5 лет [2]. Это означает, что те знания, которые выпускник военного института получил на первом курсе, к выпуску уже устаревают и он через один-два, а выпускник академии через один–три года после окончания вуза нуждается в получении дополнительного образования. Почему-то считается, что знаний, получаемых в военных институтах и военных академиях выпускнику должно хватать на 5–10 лет после окончания военного учебного заведения.

Видимо, следует очень внимательно проанализировать тот уровень знаний, навыков и умений, а также компетенций, которыми обладают офицеры после окончания образовательной организации, их соответствие передовым военным научным теориям. Здесь необходимо твердо понимать, что в связи с ускоренным развитием научных знаний в учебных заведениях каждые пять лет должны выпускаться новые учебники, в которых проанализирован опыт вооруженной борьбы в локальных войнах и вооруженных конфликтах, сделаны выводы о тенденциях вооруженной борьбы, изменившихся приемах и способах ее ведения и показаны перспективы их развития. К сожалению, в войсках на занятиях по профессионально-должностной подготовке такие учебники отсутствуют, а передовой опыт ведения вооруженной борьбы на занятиях используется недостаточно. Видимо, для соответствия передового опыта ведения вооруженной борьбы в рамках профессионально-должностной подготовки для войск должен в определенные временные периоды разрабатываться и издаваться учебник применительно к уровню подготовки и региону действий.

Поэтому нарастание потока инноваций, развитие техники и вооружения, а вместе с ними и необходимость совершенствования приемов и способов ведения боя и операции требуют постоянного их изучения, работы над своим образовательным уровнем. В подтверждение целесообразно сказать, что военнослужащий не может стоять в своем развитии на одном месте — он либо движется вместе с наукой и военным искусством вперед, либо неминуемо отстает, что приведет к поражению на поле боя управляемого им воинского формирования. Рассматривая образование как долговременный процесс, предпочтительно каждому военнослужащему понять и определить, какие знания ему необходимы для успешной карьеры и службы. И здесь уместно привести принцип, сформулированный международной организацией ЮНЕСКО, которая определила это так: «от образования на всю жизнь к образованию через всю жизнь». В соответствии с этим принципом необходимо охватить непрерывным дополнительным профессиональным образованием весь офицерский состав Вооруженных Сил. Но вопрос встает опять: как часто и что положить в основу такого образования? К сожалению, следует отметить, что у нас выросла целая плеяда командиров среднего звена, которые не застали те времена, когда боевая подготовка, в том числе командирская (в настоящее время профессионально-должностная) подготовка, проводилась с наивысшей интенсивностью. Теперь предстоит переосмысление цели и задач профессионально-должностной подготовки, ее соответствия требованиям передовой научной мысли, способности активизировать мыслительную деятельность обучаемых и направить на решение проблем военного строительства. Положительным фактором можно считать возросший уровень боевой подготовки последних лет, но говорить об уровне самостоятельной работы над собой, в том числе в рамках дополнительного профессионального образования, пока рано.

Одним из рычагов перестройки в системе совершенствования воинского мастерства офицеров является новая творческая методика обучения и воспитания личного состава. Можно добиться создания хорошей учебно-материальной базы, но все это богатство останется не полностью использованным, если процесс подготовки командных кадров не будет соответствовать возросшим требованиям современного боя и тем более боя будущего. Современная методика обучения должна основываться на новейших достижениях нанотехнологической эпохи, философии, кибернетики, использовании богатого методологического арсенала военной системологии, методов физического, математического, игрового, ситуационного, эвристического моделирования. На практике это означает отторжение закостенелого схематизма, шаблонных решений, узконаправленной ориентации, стереотипных подходов в боевой учебе и боеготовности.

В наибольшей степени этому способствует внедрение модельно игровых форм и методов обучения — компьютеризация игр, реализация концепций перспективного моделирования, решение тактических задач с применением автоматизированных обучающих устройств, применением робототехники, новых видов имитационных средств. Если говорить о методике обучения, то следует отметить важное обстоятельство: в каком объеме должны даваться знания. Допустим, изучая организацию боя в военном институте или военной академии, насколько глубоко надо отрабатывать тот или иной вопрос? Например, до какой степени надо изучать вопрос организации и ведения обороны мотострелкового батальона? Одни говорят, что надо давать только методику, а конкретная подготовка офицера к определенному театру военных действий должна проходить в рамках профессионально-должностной подготовки и самостоятельной работы.

Другие утверждают, что необходимо принимать во внимание работу командира, организацию и ведение боя с учетом многих факторов, в том числе многовариантной отработки действий батальона в особых условиях, но на это надо непомерно много учебного времени при ограниченном времени на весь курс обучения. Поэтому в военном вузе глубоко изучается только методология организации и ведения боя. На основании полученных знаний каждый военнослужащий должен составить для себя профессионально-образовательную траекторию на период службы и сам определить, какие знания ему необходимо приобрести самостоятельно, а какие на курсах дополнительного профессионального образования. Индивидуальная профессионально-образовательная траектория обучения подразумевает самостоятельную организацию курса и итогового контроля и согласование методических подходов и требований к преподаванию дисциплин.

Говоря о периодичности обучения, необходимо показать опыт организации дополнительного образования в армиях иностранных государств. Так, во многих странах НАТО военнослужащие сами определяют, в какие сроки и какие курсы они хотели бы окончить. Для этого им предоставляется список открывающихся курсов обучения в ближайшее время. Курсанты, учитывая свои пробелы в определенных областях знаний современного боя (операции), подают заявки на обучение на данных курсах. Данный подход представляется весьма демократичным, поскольку, с одной стороны, отсутствует система принудительного посещения всех дисциплин, а с другой, курсантам предоставляется право посещать дополнительные курсы, окончание которых даст им возможность выдвижения на другую должность. Кроме того, обучение на таких курсах проводится за счет средств самого военнослужащего, что является весьма действенным стимулом для офицера. Важнейшим является сам подход к обучению, который заключается в определении, чему учить военнослужащих на курсах.

Без сомнения, основополагающей должна остаться подготовка офицера к выдвижению на вышестоящую должность. Но это только, как видится нам, вершина айсберга. К важнейшим вопросам в подготовке офицеров на современном этапе можно отнести: умение вести бой в условиях сетецентрических методов управления, организация и ведение боевых действий в условиях расширенного поля боя, в составе межведомственной группировки войск. Кроме того, на специальных курсах необходимо изучать развитие системы боевых действий, опыт войн и вооруженных конфликтов последних десятилетий, организацию и ведение боя в условиях Арктики. Отдельным направлением должны стать курсы по изучению психологии вооруженной борьбы, в частности, вопросов психологии принятия решения в бою, особенностей ведения пси-войн (экстрасенсорных войн), борьбы против парапсихологических возможностей человека, возможностей рефлексивного управления противником в бою. Конечно же, настало время обратить внимание на изучение вопросов противодействия условиям возникновения и ведения гибридных войн.

К тому же важнейшими факторами воздействия на противника стали информационные войны и кибервойны, целям, задачам, структуре и содержанию которых необходимо уделять особое внимание при подготовке военнослужащих различных уровней управления. Чтобы более глубоко понять суть данных направлений, необходимо дать краткую характеристику каждой новой предлагаемой составляющей дополнительного профессионального образования. «Сетецентризм» не является новым понятием в военной литературе. Возникнув в конце ХХ столетия, он последовательно утверждается в сознании военных специалистов как новый метод ведения войны, имея основой технический рост средств вооруженной борьбы, и прежде всего, средств разведки, управления и огневого поражения. В течение двух десятилетий новый способ боевых действий осваивается в ряде зарубежных армий, при этом система разведки, управления воинскими формированиями базируется на едином информационном пространстве и создает единое управляющее поле.

Следует отметить, что в настоящее время представление о сетецентрической войне достаточно размыто, но в то же время ему уделяется необходимое внимание в армиях ведущих государств мира. «Сетецентрическая концепция» нашла, например, свое отражение в новой Национальной стратегии США, принятой в 2011 г. В качестве яркого примера применения сетецентрических методов управления можно привести операцию «Союзническая сила» против Ирака (2003), проведенную вооруженными силами США и их союзниками. В то же время, не успев стать массовым, этот способ ведения войны уже трансформируется в когницентризм и требует дальнейшего развития военной научной мысли. Ведение боевых действий в условиях расширенного поля боя основано именно на сетецентризме, предполагающим обмен информацией на больших дальностях в своих зонах ответственности. Кроме того, в данных условиях совокупность зон ответственности всех воинских формирований может представлять собой некое «лоскутное одеяло», где каждое воинское формирование ведет боевые действия вне локтевой связи с соседом, но за счет единого разведывательно-информационного пространства имеет сведения о положении и характере действий других частей и подразделений. В основу такой вооруженной борьбы вместо принципа «ведение огня массы против точки» положен принцип «ведение огня точки против массы», а победа достигается путем планомерного уничтожения техники, вооружения и подразделений противника и завоевания абсолютного превосходства, не менее 80–90 процентов, что позволяет вести боевые действия, имея абсолютное превосходство над противником. В свою очередь, ведение боя в составе межведомственной группировки войск подразумевает использование сетецентрических методов управления и расширенного поля боя.

По сути, такая постановка вопроса не является чем-то новым, не имеющим аналогов боевых действий в прошлых войнах. Однако изменившиеся условия, в частности, значительно усовершенствованные средства вооруженной борьбы, создание принципиально нового оружия, помноженное на воздушные и космические составляющие современного боя и операции на базе единого разведывательно-информационного пространства, создают, несомненно, новые условия и возможности действий в составе межведомственной группировки. Именно умение действовать согласованно во всех периодах боевых действий требует новой организации, планирования и непосредственного управления в ходе вооруженной борьбы. Говоря об управлении подчиненными воинскими формированиями, следует обратить внимание на то, что наше обучение принятию решения на бой проходит в обстановке, весьма удаленной от боевой. Принятие решения в бою связано с постоянным стрессом, опасением за жизнь подчиненных, постоянной задержкой его обоснований. Кроме того, может быть нарушена связь с подчиненными, что ведет к неясности боевой обстановки, а огневые налеты и удары авиации противника оказывают сильное деморализующее воздействие.

Таким образом, обучение должно быть подчинено условиям современного общевойскового боя, а проводиться оно может в виртуальных условиях современных компьютерных классов. В последнее время во многих странах мира уделяется особое внимание изучению вопросов противодействия условиям возникновения и ведения гибридных войн. Данный сложный вопрос необходимо включить в самое ближайшее время в учебные программы наших военно-учебных заведений. Гибридная операция представляет собой отторжение части территории нашего государства. В основу противодействия такой операции, как представляется, положено согласованное применение комплекса мер политико-дипломатического, информационно-пропагандистского, финансово-экономического и военного характера: борьба с незаконными вооруженными формированиями в период их скрытого формирования, определение лагерей оппозиционных военизированных структур и мест их обучения, развертывание необходимых группировок войск (сил), способных самостоятельно проводить военные операции по защите территории, занятой оппозиционными силами, применение сил специальных операций.

Говоря об информационных войнах и кибервойнах, необходимо отметить, что должно быть четкое представление об их различии и их единстве, так как они ведутся в сетевом электронном пространстве, которое охватывает не только Интернет, но и закрытые государственные, военные, корпоративные и частные сети. Для каждого из этих двух типов войн свойственны свои инструментарии, методы, стратегии и тактики ведения, закономерности эскалации, возможности предупреждения и т. п. Информационные войны имеют своей целью изменение массового, группового и индивидуального сознания. Во время их проведения идет борьба за умы, ценности, установки, поведенческие паттерны, то есть воздействие на людей, предполагающее заранее, каким образом они должны отреагировать на ту или иную информацию, другими словами, проводится рефлексивное управление поведением больших групп людей, в том числе с целью заставить действовать воинские формирования в интересах противоборствующей стороны. Кибервойны представляют собой целенаправленные действия одной стороны по причинению ущерба, перехвату управления или разрушению критически важных для функционирования общества и государства сетей и объектов производственной, социальной, военной и финансовой инфраструктуры, а также роботизированных и высокоавтоматизированных производственных, технологических линий другой стороны.

В военной сфере кибервоздействия опасны перехватом управления как общевойсковых подразделений и частей, так и систем управления оружием, что может привести к сложнейшим последствиям, вплоть до применения оружия по своим войскам. При всей сложности организации системы ДПО в их основу должны быть положены определенные факторы, влияющие на качественную подготовку командира бригады будущего. Указанные вопросы целесообразно изучать в соответствии с дополнительными профессиональными программами, как нам представляется, перед назначением на должность в следующей последовательности: командира роты — курсы, направленные на овладение технической подготовкой, включая материальную часть и вооружение, так как в военных институтах готовят в настоящее время менеджера, а не как раньше — специалиста по эксплуатации танков, БТР и БМП; начальника штаба батальона — изучение основ кибернетики, математической логики и основ моделирования, в том числе математического, поскольку он основной планировщик современного боя в батальоне; командира батальона — методику подготовки и ведения боя в условиях единого информационного пространства, а также вопросы психологии принятия решения на бой и управление подчиненными, приданными и поддерживающими подразделениями в условиях информационного противоборства и взаимодействия, а также взаимодействия с силами и средствами других видов и родов войск; начальника штаба бригады — курсы по управлению войсками и службы штабов в условиях экстрасенсорных войн, включая работу на средствах ЕСУ ТЗ; командира бригады — курсы, изучающие основы оперативного искусства, ведения боевых действий бригадой в межвидовой группировке войск.

Подготовка преподавателей для курсов дополнительного профессионального образования должна осуществляться через центры военного образования, создаваемые на базе военных учебно-научных центров. Такие центры предпочтительно создавать, используя опыт функционирования курсов «Преподаватель высшей школы». Именно данные курсы должны обучать всех лиц, впервые назначенных на преподавательские должности. Функционально они должны входить в состав факультетов дополнительного профессионального образования.

Особое внимание на факультете должно уделяться использованию современных образовательных технологий, методик, подходов и технических средств обучения, ориентации на международные требования и стандарты, что требует постоянной работы по повышению квалификации профессорско-преподавательского состава курсов ДПО и кафедр вузов, привлекаемых для консультаций и контроля знаний, современным информационным технологиям и подготовке офицеров к использованию полученных знаний как средства профессиональной коммуникации в мировом информационном пространстве.

И самое главное, как нам представляется, нельзя пускать на самотек учет и контроль системы подготовки офицеров на таких курсах. Для этого должны быть созданы центры контроля дополнительного профессионального образования, учет прохождения обучения должен вестись как в штабах военных округов, так и на базе военных учебно-научных центров видов Вооруженных Сил. Кроме того, системность обучения на курсах должна проверяться в ходе контрольных проверок, а порядок его проведения должен найти отражение в дополнении к приказу Министра обороны РФ 2014 г. № 250 «Порядок проведения проверок в Вооруженных Силах Российской Федерации».

В заключение хотелось бы отметить, что разработка каждым офицером индивидуальной карьерно-образовательной траектории и строгое ее выполнение при обучении на факультете повышения квалификации явится необходимым шагом в деле повышения обороноспособности страны, позволит выполнять служебные обязанности, опираясь на современные научные теории и представляя перспективы развития военного искусства.

Литература: 1. Карпенко М.П. Телеобучение. — М.: СГА, 2008. — С. 54. 2. Там же. С. 53.

В. КИСЕЛЕВ, В. ЛЕЙМАН, И. ГАМБАРОВ