Исследуя процесс глобальной трансформации Азии, перестройки ее политической конфигурации с Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) на Индо-Тихоокеанский (ИТР), я столкнулся с одним удивительным феноменом, которого, совсем не ожидал. Вместо разных, подчас противостоящих друг другу мнений и оценок со стороны многочисленных и очень знаменитых аналитических американских центров от «Стратфора» (Stratfor) и до «Брукингса» (Brookings Institution) обнаружил удивительное их единство взглядов относительно России, что напомнило мне старые советские времена.
Как и в бывшем СССР, в Америке есть официальная доктрина — «Стратегия национальной безопасности», принятая уже при администрации Трампа в 2017 г. Значительная ее часть посвящена угрозам со стороны Китая, но и о России там сказано немало, причем в самом негативном ключе. Указывается, в частности, что она якобы «продолжает запугивать своих соседей угрожающим поведением, таким как демонстрация возможностей своего ядерного потенциала и дальнейшим развертыванием наступательных сил. Кроме того, в документе отмечается, что «Москва использует подрывные меры с целью ослабления доверия Америки к Европе, а также трансатлантического единства и европейских институтов, и правительств». Понятно, что такие оценки в Стратегии появились не на пустом месте, а были подготовлены в недрах американского экспертного сообщества. Оно, надо сказать, настроено к Москве крайне отрицательно. Поразительно, что подавляющая часть оценок современной России целиком и полностью следуют логике, заложенной этим документом, как будто это какое-нибудь постановление ЦК Партии большевиков.
Влиятельный в Америке Институт национальной стратегии (Institute for National Strategic Studies), который, судя по его рекламе, «оказывает стратегическую поддержку министру обороны, председателю Объединенного комитета начальников штабов и объединенного военного командования, а также взаимодействует с более широким сообществом национальной безопасности на службе обороны», в лице своих экспертов — Питера Звака и Мари-Шарлотте Пьер — обозначил свое видение ситуации в России. Эксперты полагают, что «отношения США и Запада с Россией остаются под угрозой, так как «Россия все больше заявляет о себе на мировой арене». Им явно это не нравится.
«Россия по-прежнему руководствуется мировоззрением, основанным на экзистенциальных угрозах: реальных, мнимых и надуманных. Будучи обширным евразийским государством, разделенным на 11 часовых поясов, имеющим серьезные демографические и экономические проблемы, Россия сталкивается с многочисленными дилеммами безопасности внутри страны и вдоль своих уязвимых и протяженных границ. В своей политике она показывает реактивную ксенофобию, вытекающую из долгой истории разрушительной войны и вторжения вдоль большей части ее границ, распада Советского Союза, расширения Организации Североатлантического договора. Россия все больше угрожает другим и действует за пределами своих границ. Однако время не на стороне России, поскольку она вступила в изнурительную борьбу за статус-кво, которое включает в себя ненужную конфронтацию с Западом, многочисленные неразрешенные военные обязательства, только частично диверсифицированную экономику, ослабленную санкциями, надвигающуюся внутреннюю напряженность. К тому же она непосредственно граничит с набирающим силу Китаем», — отмечают эксперты.
Я специально так подробно процитировал текст из работы американских экспертов, поскольку в этом небольшом отрезке собраны почти все западные мифы о России. Для полноты картины ко всему вышеперечисленному стоит еще добавить утверждения специалистов авторитетного в США аналитического центра «Стратфор» о том, что Россия ведет против Запада абсолютно проигрышную гибридную войну. Логика их рассуждений звучит примерно так: Россия слабая и агрессивная, а агрессивная, потому что слабая. «По мере роста напряженности между Россией и Западом в последние годы, Москва все чаще прибегает к гибридной войне, чтобы завоевать и удержать позиции в борьбе за власть и влияние», — указывается в одном из их докладов.
Надо сказать, что собранные вместе все эти мифы о России и ее политике производят странное впечатление. Нельзя сказать, что все они ложные. Однако, когда некоторые представления соответствуют реальности, они могут тут же раствориться в море откровенного «фейка», и от этого в принципе ничего не меняется. Более того, негативные оценки настолько абсолютизируется, что реальности они мало соответствуют. У России действительно огромное количество проблем, их выдумывать не надо, просто нужно более глубоко и предметно заниматься тем, что происходит сейчас в стране.
Возникает ощущение, что американское экспертное сообщество, по крайней мере в отношении России, живет в каком-то своем выдуманном мире. Оно удивительно консервативно, привязано к определенным давно известным стереотипам и продолжает культивировать представления о России, подчерпнутые еще в 90-х гг., когда перед ним открывались все самые высокие двери в Москве. Видимо, это произвело на американцев такое позитивное впечатление, что сегодня они не способны или не желают смотреть в глаза совершенно иной объективной реальности. Современную Россию и ее вполне успешные и энергичные действия на международной арене стараются изобразить как случайные удачи, как отчаянные попытки удержаться на мировой авансцене, которые только прикрывают ее слабость. «С момента возрождения в качестве региональной державы в середине 2000-х гг. Россия больше не может похвастаться значительными обычными силами, необходимыми для того, чтобы противостоять НАТО и вернуть земли, которые она потеряла при распаде советского блока. России пришлось обратиться к другим средствам, чтобы максимизировать свои преимущества и минимизировать свои слабости, а также найти новые пути для оплаты вековой войны с Западом», — указывают аналитики Стратфора в одном из докладов.
Здесь следует отметить, что если американские эксперты по Европе видят Россию как главную угрозу и мощного (пусть и слабеющего) противника, то американские эксперты по Азии вообще не воспринимают Россию как серьезного игрока. Они опять-таки не могут перестроиться с 1990-х гг. прошлого века, когда Россия исчезла с военно-политической карты Азии как существенный актор. Вместе с тем, прошло уже без малого двадцать пять лет. Совершенно по-иному выглядит Тихоокеанский флот. Россия — один из ключевых игроков в корейском урегулировании, добывает нефть и газ в Южно-Китайском море, обеспечивает вооружением чуть ли не все страны региона и, наконец, проводит все более масштабные сухопутные и военно-морские маневры с китайскими партнерами. И все это до сих пор проходит по большей части мимо внимания американских аналитиков, занимающихся Азией.
В целом мысль о том, что Россия — это слабеющая экономика и политическая культура, которая душит деловую, гражданскую инициативу и все ее действия на международной арене, — разделяется большинством американских аналитиков, которые убеждены сами и убеждают всех в том, что имеют дело «с огромным, имеющим ядерное оружие и пребывающим в упадке, противником». Россия, по их мнению, — государство, которое едва держится на плаву и может в любой момент развалиться под грузом внутренних проблем, как это было с СССР. Тон здесь задает опять-таки Стратфор, сотрудники которого прогнозируют, что «еще до раскола России, влияние Москвы значительно ослабнет, что, в свою очередь, создаст пространство с полуавтономными регионами. «Мы ожидаем, что авторитет Москвы существенно ослабнет, а это приведет к формальной и неформальной фрагментации России, поэтому вряд ли она выживет в нынешнем виде», — пишут они.
Удивляет и тот факт, что никакие доводы о позитивных изменениях, происходящих в стране, их не убеждают. Я до сих пор вспоминаю беседу с одной американской участницей конференции по Южно-Китайскому морю в Ханое в 2016 г. Она была убеждена, что в России, с точки зрения доступа к информации, остались те же условия, как и в СССР. Никакие доводы, что любой желающий может узнать мнение западных политиков через Интернет, может смотреть СNN или даже консервативные Fox News, ее не могли переубедить.
В этой связи, в Китае в отношении России обратная ситуация. Там всегда, даже в самые сложные 90-е гг., существовали совершенно иные представления о нашей стране, намного более соответствовавшие действительности. Еще в 1995 г. такой проницательный ученый как Гу Сюеу отмечал: «В России Пекин видит парализованную, но не укрощенную великую державу. Несмотря на уменьшение советской империи, Китай признает за ней волю и способность снова стать мировой державой и отнюдь не второго ранга».
Так что в Китае не переоценивали российские трудности, понимали неизбежность возврата России на мировую авансцену и были готовы это принять. В Америке же к этому готовы не были. Возможно, здесь коренится одна из причин того, почему мы сегодня говорим о российско-китайском стратегическом партнерстве, а не о российско-американском.
Определенная вина в этом лежит и на американском экспертном сообществе с его, как мы видим, устойчивым антироссийски-мифологическим подходом. Не исключено, что одна из причин этого — нежелание признать тот факт, что Россия в своем развитии опрокинула почти все прогнозы американских экспертов 90-х гг. Они уже тогда предрекали вымирание, массовую эмиграцию, национальные конфликты, потерю новых территорий и путь к самораспаду. Сказать, что они ошиблись в расчетах — «не их метод». Они ведь не ошибаются, и поэтому продолжают твердить, что все в России держится на власти одного человека — президента В. Путина, а после его ухода все может поменяться. Страна может либо развалиться, либо примкнет к США. Такие заклинания приятны и американской политической элите, так как ей хочется, чтобы Россия действительно распалась и сошла с мировой политической сцены. Все это в американских правящих кругах рождает пустые надежды о том, что прекрасное прошлое еще можно вернуть. В Вашингтоне не забыли, как их представители, в том числе и из так называемого экспертного сообщества, сидели в кабинетах бывших руководителей СССР на Старой площади в Москве, и смириться с тем, что все это прошло и все кардинально изменилось, они никак не могут.
Все эти «пустые надежды» основаны на неожиданном распаде СССР и вере в то, что такое же чудо обязательно приключится с Россией, которая в принципе не может стать сильной. Эти «пустые надежды» рождают, однако, и «пустые хлопоты», которые, если мы говорим о практической политике, представляют собой реальный барьер на пути хоть каких-то позитивных перемен. Надеясь на чудесное возвращение к прошлому, правящие американские верхи и связанный с ними коллективный Запад, сохраняют стратегию, направленную на ослабление России, на усиление антироссийских санкций. Таким путем они надеются сменить режим, добиться распада России и ее схода с мировой политической сцены. Таким образом ложные представления придают новые силы и новые смыслы для продолжения антироссийской политики.
Более того, мнения ведущих экспертов по России разделяются и правящими кругами, и политическим ядром обеих ведущих американских партий, и ключевыми информационными ресурсами. Можно сказать, что американский правящий класс един в своем неприятии современной России. У него нет желания объективно проанализировать, почему Россия, в которой еще в начале 90-х гг. шла дискуссия о том, является ли она ближайшим партнером Америки или уже ее союзником, оказалась по другую линию фронта. Нет сомнений, что эта враждебность и недоверие к Москве будут носить долговременный и непрерывный характер.
Судя по всему, антироссийский курс Америки будет реализован вне зависимости от того, каким образом Россия будет противодействовать американским планам. Об этом в 2001 г. писал еще Олег Арин, указывавший, что «в стратегическом плане для США не имеет значения, какой режим в России: коммунистический или капиталистический. Россия для них — угроза при любом варианте». В таком подходе американцев к России есть нечто экзистенциальное, что-то вроде противостояния древнего Рима и Карфагена, причем американцы, естественно, видят себя современным подобием древнего Рима.
Опыт Карфагена показывает, что ждать и ничего не предпринимать, сидеть тихо и никуда не двигаться, надеясь на то, что главный враг про Россию забудет — ошибочная стратегия, которая критична для национального выживания. Поэтому Москве ни в коем случае нельзя пассивно наблюдать, как и в каком направлении будет происходить трансформация Азии, как американцы путем давления и угроз шаг за шагом будут добиваться своих целей. Только активная самостоятельная политика, поиски новых друзей и сохранение старых, жесткое отстаивание собственных интересов может стать залогом того, что древний Рим в современных условиях так и не сможет сокрушить новый Карфаген.
В противостоянии с США Россия может и должна действовать совместно с Китаем, который при всех своих глобальных целях объективно заинтересован в укреплении отношений с Россией, так как также является объектом американского давления и санкций. В Москве, где есть сторонники и противники российско-китайского сближения, впрочем, как и в Пекине, очень важно сохранять широкий взгляд на ситуацию как в АТР и ИТР, так и в мире. Объективно, что и у России, и у Китая куда больше того, что их объединяет, чем их разъединяет. В первую очередь здесь стоит отметить общий взгляд на глобальную ситуацию, необходимость противостоять американскому давлению, угрозам и санкциям, значительные экономические проекты, особенно в сфере транспортировки нефти и газа, которые формируют ресурсную базу поддержки Китая.
При этом очевидно, что американцы предпримут все усилия, чтобы не допустить дальнейшего российско-китайского сближения. Особенно они любят играть на бессознательных страхах относительно Китая и его экспансии. Кстати, они долго не верили в реальность российско-китайского союза, и теперь не исключено, что разного рода посулами и ничего не значащими уступками, вроде заявлений Дональда Трампа о том, что надо вернуть Россию в «семерку», постараются разделить двух своих главных противников, а потом изолировать и уничтожать их по отдельности. Без признания Западом реальности новой России с Крымом и с глобальными интересами говорить о какой-то новой разрядке просто несерьезно. Тем более, что цель глубоко экзистенциальная — сокрушить Россию и превратить пространство на Востоке в конгломерат борющихся между собой полузависимых квазигосударственных образований.
В этой связи российскому образованному обществу следует раз и навсегда отказаться от ощущения, что как будто в Америке и на коллективном Западе есть какая-то к нам симпатия, и стоит только правильно объяснить мотивы внешнеполитического поведения России, как они обязательно поймут и примут наши истинные устремления. Это ложное чувство, которое уже много раз нас сильно подводило. Снова наступать на те же «грабли» не просто ошибочно, но и смертельно опасно для России в этом быстро меняющемся мире.