Белый Дом в двойном цугцванге
Не следует делать сложных выводов.
Как правило, необычная ситуация имеет более
простое объяснение, чем это нам представляется
(Реплика Виолы Таракановой из романа Д. Донцовой «Любимые забавы папы Карло»)
Никто не говорил, что будет легко
(поговорка)
Несмотря на постоянное сопротивление оппозиции, непрерывные нападки прессы и откровенный саботаж части госаппарата, Дональду Трампу до сего момента удавалось не только удерживать свою администрацию на плаву, но и добиваться определенных успехов во внутренней и внешней политике. Экономика США продолжает расти, «незыблемое» Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA) пересмотрено, а так называемая «торговая война» с Китаем пока приносит Соединенным Штатам больше дивидендов, чем проблем.
В самых сложных ситуациях помогали полумеры и временные решения. Так, когда не удалось провести через Конгресс законопроект о ликвидации системы медицинского страхования Obamacare, в налоговый билль внесли положение об отмене обязательного приобретения полисов установленного при прежней администрации образца. А когда всеобъемлющее корейское урегулирование (включающее денуклеаризацию полуострова) забуксовало из-за сопротивления Китая и завышенных требований Японии, Белый Дом ограничился (пока) пиар-дипломатией. В обмен на полноценный саммит с американским лидером Ким Чен Ын согласился приостановить испытания ядерных устройств и баллистических ракет и разрешил репатриировать останки американских солдат, погибших в Корее в начале 1950-х.
Даже очевидно невыигрышную для республиканцев электоральную ситуацию перед промежуточными выборами в Конгресс 45-му президенту США удалось обратить себе на пользу. Сосредоточившись на ключевых баталиях за места в Сенате и губернаторские посты, он полностью подчинил себе партию и таким образом ликвидировал для себя угрозу «справа». Решившие не баллотироваться на следующий сорок республиканских сенаторов и представителей в основном входили в антитрамповскую фронду. Спровадить их из Вашингтона было для Трампа куда важнее сохранения большинства в нижней палате.
Несомненно, потеря Палаты Представителей как минимум на два года сулит администрации немало проблем. Все программы президента, которые не нравятся демократам, они могут заблокировать, просто лишив их финансирования. Разумеется, это в конце концов приведет к бюджетному кризису, так называемому «закрытию правительства» и неизбежному в таких случаях компромиссу. Прежней легкости в осуществлении даже тех действий, которые относятся к компетенции главы государства, у Трампа уже не будет. Кроме того, ключевые комитеты нижней палаты Конгресса окажутся в руках демократов, а это значит, что против президента, его семьи и родственников почти наверняка начнутся расследования.
Но и для этой напасти Трамп, похоже, придумал противоядие. Он планирует загрузить Конгресс законопроектами, которые могут иметь двухпартийную поддержку. Так, уже через неделю после промежуточных выборов Дональд Трамп анонсировал билль о реформе судебной и пенитенциарной систем. О такой реформе давно говорят в обеих партиях. В свое время президенты Джордж Буш-младший и Барак Обама обещали ее осуществить. Но воз и ныне там. В январе 2017 года группа конгрессменов в главе с Чаком Грассли начала процесс согласования ряда законопроектов, принятие которых позволит сдвинуть «воз» с места. Билль, анонсированный Трампом, называется весьма символично — Fist Step («Первый шаг»). Инициативу поддержали в обеих фракциях Конгресса, так что у билля хорошие шансы на принятие.
Еще одним двухпартийным законом может стать так называемый инфраструктурный билль, о котором Дональд Трамп говорил еще в ходе своей предвыборной кампании. По своей сути он должен устраивать как республиканцев, так и демократов. Так что следующие два года вашингтонские политики, вполне возможно, будут не только бороться друг с другом, но и работать.
Тем не менее, перед администрацией Белого Дома недавно возникли две проблемы, для которых нет хороших решений. Они носят характер цугцванга — любая реакция на них только ухудшит положение дел. Во всяком случае, так представляется сейчас.
Караван из Северного треугольника
В начале октября 2018 года в городе Сан-Педро-Сула в Гондурасе стала собираться довольно многочисленная группа людей, поставивших себе цель дойти до южной границы Соединенных Штатов, пересечь ее и обосноваться в Калифорнии. 12 октября группа двинулась в путь, пополняя свои ряды по дороге. Вскоре — уже на территории Гватемалы — мигрантов насчитывалось несколько тысяч. Их сопровождали представители дюжины американских СМИ. Вскоре этот марш на север был назван «караваном».
Проблемы так называемого Северного треугольника — территории, занимаемой Гондурасом, Гватемалой и Сальвадором — хорошо известны. Регион долго раздирали кровопролитные гражданские конфликты, а Гондурас и Гватемала успели повоевать и между собой. На этом их беды не закончились. Все эти страны несколько раз за последние десятилетия страдали от разрушительных ураганов и наводнений. Американское присутствие — как коммерческое, так и военное — не обеспечило Северному треугольнику ни стабильности, ни процветания. Как следствие — нищета, засилье криминалитета и массовая эмиграция. Само собой, основной целью людей, бегущих из центральноамериканских стран, стали Соединенные Штаты. По разным оценкам, от двух третей до трех четвертей сальвадорцев живут за пределами страны, большинство из них — в США.
Кому-то из беженцев удалось обосноваться в Соединенных Штатах легально, но таковых было меньшинство. Американское законодательство о предоставлении убежища довольно ясно очерчивает круг людей, которые на него могут рассчитывать. Это те, кто подвергается государственному преследованию или преследованию со стороны одной из сторон гражданского конфликта за их политические или религиозные убеждения, а также за принадлежность к определенной расе, этносу или особой социальной группе. Люди, которые спасаются от нищеты, уличных банд, чиновничьего беспредела — словом, от плохой жизни не могут получить убежища.
В иммиграционных судах люди, обращающиеся за признанием их особого статуса, проигрывают подавляющее большинство дел. В разные годы — от 70% до 90%. Это очень хорошо известно тем, кто подал прошение об убежище. Как правило, просящие, получив временную защиту от судьи, второй раз (на оглашении приговора) в суде не появляются и пополняют таким образом армию нелегалов. Это стало хорошо отработанной технологией — любым способом попасть на территорию США, подать прошение и «раствориться». Естественно, этот «бизнес» быстро взяли под крышу бандитские группировки, которые и сами стали осуществлять экспансию на благодатный рынок Соединенных Штатов. Вместе с ними через южную границу потекли наркотики и секс-рабыни, а в городах, где концентрация мигрантов стала заметной, значительно вырос уровень преступности.
Казалось бы, проблему должны были решить правоохранительные органы — полиция, ФБР, прокуратура, пограничная и иммиграционная службы. Но вопрос о нелегалах очень быстро сделался политическим. Недаром один из главных идеологов либерал-глобализма Фарид Закария назвал иммиграцию последним фронтиром глобализации. Депортацию людей, пребывающих на территории США незаконно, усиление пограничного контроля и строгое исполнение иммиграционного законодательства все чаще называли проявлениями «расизма» и «белого супрематизма». Открытые границы и «приток разнообразия» стали неофициальными пунктами программы Демократической партии. Официально всё это именовалось «гуманным отношением к иммигрантам» и «действиями, направленными на всеобъемлющую иммиграционную реформу».
В годы президентства Барака Обамы стимулирование притока мигрантов из неблагополучных стран стало частью государственной политики. И хотя при Обаме было депортировано несколько миллионов нелегалов (об этом часто «забывают» сторонники экс-президента), для большинства людей, «зацепившихся» за американскую землю, открылись новые возможности. В частности, федеральные прокуроры воздерживались от предъявления обвинений работодателям, платящим нелегалам «белую» зарплату. Для тех, кто прибыл в США незаконно в возрасте до 18 лет, президентским указом была введена программа «отложенного действия». По сути дела, им разрешалось остаться в стране и пользоваться всеми правами, предоставляемыми гражданам (кроме избирательного, разумеется). Многие города, управляемые либеральными мэрами, объявили себя «городами-убежищами». Здесь нелегалам выдавали водительские удостоверения, а полицейским запрещалось узнавать о законности их пребывания в стране. Наконец, госдепартаменту было предписано при проведении визовых лотерей (за пределами США более известных как лотереи грин-карт) ориентироваться на «большее разнообразие» вновь пребывающих.
Дональд Трамп еще в ходе своей предвыборной кампании обещал положить конец бесконтрольной иммиграции. Одним из пунктов его программы стала постройка стены на южной границе. В 2017 году президент предложил Конгрессу принять миграционный билль. Взамен на выделение средства на мексиканскую стену и прекращение практики цепной миграции, почти 1.8 млн. нелегалов должны были не только получить вид на жительство, но и дорожную карту по приобретению гражданства. Однако этот законопроект был отвергнут как «расистский». Главным нарративом медиа стала «аморальность» противодействия иммиграции. Тогда Трамп приказал усилить контроль на границе, объявить войну латиноамериканским бандам, обосновавшимся в США и пригрозил лишить «города-убежища» федеральных трансферов. Все эти меры вызвали жесточайшую критику со стороны конгрессменов-демократов и мейнстримных СМИ.
Вопрос об иммиграционной реформе оставался одним из главных и в ходе кампании перед промежуточными выборами в Конгресс. И вот за месяц до дня голосования из Гондураса выдвинулся караван. Пожалуй, ни одна тема не обсуждалась так горячо в прессе, как судьба этого каравана. Демократы требовали впустить всех без исключения беженцев на территорию страны. Президент же отправил к границе с Мексикой войска и приказал строить укрепления из колючей проволоки и фильтрационные лагеря, где и должны были рассматриваться прошения о предоставлении убежища.
Выборы закончились, а границы с США достигла лишь небольшая передовая группа мигрантов. На территорию страны ее не пустили, и она обустроилась в приграничном мексиканском городе Тихуана. Вскоре стало прибывать пополнение. К 15 ноября количество мигрантов, расположившихся в городской черте перевалило за тысячу. Мэр Хуан Мануэль Гастеллум забил тревогу. В интервью телеканалу Milenio Television он назвал прибывших с караваном гватемальцев, гондурасцев и сальвадорцев «ордой». Двумя днями позже под давлением корреспондента американского испаноязычного телеканала Univision (со штаб-квартирой на Манхэттене) Энрике Ачеведе он смягчил свою риторику, но, тем не менее, пожаловался на отчаянную ситуацию в Тихуане. «Ни один город мира не в состоянии выдержать такое», — сказал Гастеллум.
18 ноября лагерь в Тихуане насчитывал уже около 2700 мигрантов. Еще 1500 были неподалеку, в местечке Мехикали. И тогда на улицу вышли местные жители. Они потребовали убрать чужаков из их города. Справедливости ради следует отметить, что чаша терпения тихуанцев переполнилась в тот момент, когда они поняли, что в Соединенные Штаты караван могут и не пустить, так что беженцы будут скапливаться именно по соседству с ними. Более того, ближайший пограничный переход, которым местные жители пользовались чуть ли не ежедневно (в основном легально), был закрыт американскими пограничниками.
9 ноября Дональд Трамп издал указ, в котором запрещалось принимать прошение об убежище у всех, кто пересечет южную границу США вне установленных пунктов пропуска. Однако за мигрантов вступились либеральные НКО. Они подали в федеральный суд города Сан-Франциско иск о признании указа главы государства незаконным. Судья Джон Тигар (номинирован Бараком Обамой в 2012 году) согласился рассмотреть дело и наложил временный запрет на исполнение указа до рассмотрения дела по существу. Это решение почти наверняка будет обжаловано в вышестоящей инстанции, но окончательный вердикт будет вынесен нескоро.
В ближайшие неделю-две на границе с Мексикой соберется достаточно мигрантов для попытки прорыва временных заграждений и армейских блок-постов, возведенных армией США. В караване немало молодых здоровых мужчин в возрасте от 20 до 35 лет; по некоторым данным, они составляют в нем большинство. Как сообщило на днях министерство внутренней безопасности Соединенных Штатов, среди мигрантов не менее пятисот членов криминальных группировок. МВБ также озвучило свою оценку численности каравана — не менее 6 тыс. человек.
«Армия вторжения», как назвал ее Трамп, прекрасно организована. Ее снабжают пищей, водой и даже наличными деньгами. В ее рядах немало отчаянных парней, для которых столкновение с силами правопорядка — обычное дело, что было с блеском продемонстрировано при прорыве полицейского кордона на гватемало-мексиканской границе.
Между тем либеральные медиа продолжают твердить, что караван состоит «в основном из женщин и детей». То, что мигранты собрались вместе и предприняли столь длительный и хорошо подготовленный поход в вожделенную Калифорнию, СМИ объясняют «стихийной самоорганизацией отчаявшихся людей», которые более не рискуют идти к южной американской границе группами, поскольку такие группы часто становятся жертвами гватемальских и мексиканских бандитов.
Напряженность на границе растет с каждым днем. Перед Трампом стоит непростая дилемма — или отдать приказ о применении силы, или пустить караван в США. Силовая развязка будет расценена прессой как «избиение женщин и детей». CNN и MSNBC будут круглосуточно показывать плачущих детей. Если будет кровь, то покажут и ее. Учитывая решение суда в Сан-Франциско, демократы в Конгрессе вполне могут заявить о злоупотреблении властью главой государства. А это обвинение, которое вполне «тянет» на начало процедуры импичмента.
Если же Трамп уступит, то потеряет лицо в глазах своих избирателей. Получится, что он долго обещал не пропускать «силы вторжения» на американскую землю, но в конце концов отступил. Если президент даст слабину, нынешний караван совершенно точно не станет последним. Главе государства уже никогда не удастся занять твердую позицию по вопросам миграции, а значит его электоральная база будет предельно демотивирована перед президентскими выборами 2020 года.
Сложно сказать, припрятаны ли у Дональда Трампа какие-либо тузы в рукаве. Но пока ситуация выглядит как ловушка, из которой нет выхода. Впрочем, это не единственная серьезная проблема, которая возникла у Белого Дома в последнее время.
L’enfant terrible Мухаммед бин Салман
Скандал вокруг убийства саудовского журналиста Джамаля Хашогги (проживал в США и писал для издания The Washington Post) в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле не утихает. Королевству так и не удалось представить трагедию самодеятельностью низших чинов саудовских спецслужб. Дом Аль-Саудов выглядит в глазах международной общественности все хуже.
В немалой степени шумиха вокруг гибели Хашогги была умело подогрета властями Турции. Реджеп Тайип Эрдоган свою пиар-атаку на Эр-Рияд тщательно продумал и блистательно осуществил. Мировые СМИ продолжают говорить о смерти в Стамбуле во многом потому, что Анкара постоянно подбрасывает новостные поводы. В результате кронпринцу и фактическому правителю королевства Мухаммеду бин Салману пришлось несколько раз прямо отрицать свою причастность к убийству, причем два раза — непосредственно в беседе с президентом США.
И вот Турция сделала новый ход. Разведкам Соединенных Штатов, Великобритании и некоторых других стран были переданы новые данные, в числе которых аудиозапись последних минут жизни Джамаля Хашогги. 17 ноября стало известно об официальном заключении ЦРУ. По сообщению агентства Bloomberg, разведывательное ведомство основывает свои выводы на «множестве различных источников информации». А выводы эти таковы: наследник престола Мухаммед бин Салман лично отдал приказ об устранении Хашогги. По мнению аналитиков ЦРУ, в преступлении также замешан брат кронпринца, посол Саудовской Аравии в США Халид бин Салман.
Разумеется, дом Аль-Саудов не в первый раз уничтожает политического противника. Да и вообще «заподозрить» саудовский режим в особой мягкости и либеральности сложно. Это абсолютная монархия с варварскими законами. Однако на королевство и лично на бин Салмана Соединенными Штатами сделаны три очень большие ставки. Во-первых, Саудовская Аравия является противником Ирана. И хотя королевство проиграло бóльшую часть сражений в гибридной войне с Исламской Республикой, оно все-таки обладает огромными ресурсами и большим авторитетом в регионе. Для борьбы с Тегераном нужен богатый мусульманский союзник. В противном случае единственной страной, противостоящей Ирану, останется Израиль.
Во-вторых реформы, начатые принцем Мухаммедом — пусть половинчатые и проводимые крайне медленно, — позволяют (во всяком случае, позволяли) вашингтонским политикам и лоббистам говорить о том, что Эр-Рияд является современным государством, примером ближневосточного модерна. Естественно, при этом в качестве примера «неправильного исламского государства» называется Иран. Для американских либералов, одержимых идеей «разнообразия» и борьбы с «исламофобом» Трампом, Аль-Сауды представляют особую ценность. Указывая на модернизацию королевства «молодым принцем-реформатором», они надеются создать «позитивный образ всемирного мусульманина», который можно было бы противопоставить «дремучему американскому реднеку». В 2017 году пиаром бин Салмана занимался один из лучших авторов издания The New York Times Томас Фридман. Если кронпринц теперь окажется «кровавым убийцей», это будет колоссальным провалом и либерального дискурса, и антииранской коалиции.
В-третьих, почти два года администрация Белого Дома работает над планом палестино-израильского урегулирования. Главным американским переговорщиком в этом процессе выступает зять и помощник президента Джаред Кушнер. У него прекрасные отношения с Мухаммедом бин Салманом. В Вашингтоне поговаривают, что два молодых лидера постоянно переговариваются по телефону и обмениваются сообщениями в мессенджерах. Удар по кронпринцу и в целом по Аль-Саудам — это удар по плану урегулирования. Придется или забыть о дипломатическом прорыве, или привлечь других посредников, причем «неприятных», например, ту же Турцию, с которыми у Соединенных Штатов в последнее время очень непростые отношения.
Наконец, Саудовская Аравия — не просто стратегический союзник США на Ближнем Востоке. Она является миноритарным победителем в холодной войне и системным звеном Pax Americana. И если для Дональда Трампа эти роли королевства не слишком важны, то для его однопартийцев в Конгрессе и некоторых людей из его ближайшего окружения — Майка Пенса, Джона Болтона и др. — они имеют огромное значение. Выпадение Аль-Саудов из «оси добра» будет символически и геостратегически означать начало конца американского доминирования на Ближнем Востоке. А возможно, и периода «торжества Запада» после холодной войны. Даже контроль Эр-Рияда над богатейшими запасами нефти сегодня не столь важен, как его имидж «достойного друга» США.
Поскольку Дональд Трамп с самых первых дней своего пребывания в Белом Доме интенсифицировал контакты с домом Аль-Саудов, либеральная оппозиция немедленно осудила президента за слишком мягкую реакцию на стамбульское убийство. Однако даже самые отъявленные критики президента призывают к определенной осторожности. В интервью телеканалу ABC новый глава комитета Палаты Представителей по разведке попенял Трампу за его сомнения в виновности бин Салмана — мол, прислушиваться стоит к национальной разведке, а не к словам заморского принца. Но вместе с тем он отметил: «Здесь есть опасность для США. Если мы будем действовать (против Саудовской Аравии — Д.Д.) слишком стремительно и дом Аль-Саудов падет, это полностью дестабилизирует регион, и неизвестно, что за этим последует».
Не факт, правда, что все демократы в новом Конгрессе будут столь же осторожны. Не стоит сбрасывать со счетов, что партия сильно полевела и ее новые молодые лидеры часто недовольны «оппортунизмом» политических старожилов. Не оставят Аль-Саудов в покое и СМИ. Даже если медиа-бароны сочтут за благо спусить дело Хашогги на тормозах, главный ньюсмейкер дела — Турция — подкинет новую порцию «жаренных» новостей. Не исключено, что если администрация воздержится от резких движений в адрес Эр-Рияда, запись гибели журналиста будет передана в средства массовой информации.
Нельзя сказать, что Вашингтон вообще ничего не предпринял в отношении Саудовской Аравии в связи с убийством Джамаля Хашогги. Несколько предупреждений Аль-Саудам все же было вынесено. В частности, ВВС США прекратили дозаправку саудовских боевых самолетов в воздухе на йеменском театре военных действий. Это неизбежно скажется на эффективности проводимой ими операции против поддерживаемых Ираном повстанцев хуситов. Были также введены санкции против целого ряда должностных лиц королевства. Однако эти люди и так арестованы в Эр-Рияде, так что санкции носят чисто символический характер.
В своем большом интервью телеканалу Fox News Дональд Трамп поведал, что не стал слушать запись убийства в Стамбуле «по рекомендации советников». В заголовках мировых СМИ именно эта новость привлекла наибольшее внимание. Но Трамп далее отметил, что его полностью проинформировали о ее содержании. Произошедшее в садовском консульстве президент назвал «насилием, которое было порочным и страшным». Он также заявил: «Я бы хотел, чтобы (война) в Йемене прекратилась. Но для танго нужны двое. Так что Иран тоже должен прекратить (вмешательство)».
Иными словами, пока Белый Дом выжидает и старается сделать наказание для Саудовской Аравии минимальным, хотя и признает ее ответственность за политическое убийство. Но вряд ли тактика ухода от прямого ответа будет плодотворной в дальнейшем. Какое-то решение принимать придется. Или прямо заявить, что Аль-Сауды, конечно, «сукины дети, но наши сукины дети». Или вступать в конфронтацию с Эр-Риядом. Первый путь приведет к крушению если не всех, то многих ближневосточных планов администрации. Второй оставит у избирателей Трампа неприятный осадок. Возможно, что и однопартийцы президента, которых он только-только мобилизовал под своим началом, снова станут его критиковать. А это непозволительная роскошь для главы государства в условиях расколотого Конгресса. Кроме того, почти наверняка европейцы не преминут воспользоваться случаем, чтобы указать на моральную уязвимость позиции нелюбимого ими американского лидера, в чем их, несомненно, поддержат ведущие мировые СМИ.
Так что и в деле Хашогги для Белого Дома наступил цугцванг, выхода из которого пока не просматривается.
Привет Трампу из 1980-х
Две малоприятные ловушки, в которые одну за одной угодил 45-й президент США, вообще-то предназначались отнюдь не ему. Конечно, противники Трампа непременно обвинят в происходящем именно его, но это будет не вполне несправедливо. И проблема с караваном, пришедшим из Северного центральноамериканского треугольника, и необходимость отвечать за преступления саудовского режима являются своеобразным приветом из прошлого.
Как разрушенная экономика и неустойчивая государственность Гондураса, Сальвадора и Гватемалы, так и чувствующий себя безнаказанным в своей средневековой жестокости Эр-Рияд — это всё следствия безответственной политики США в Латинской Америке и на Ближнем Востоке в 1980 годах. Тогда Вашингтону казалось, что холодная война все спишет. Нужен контроль над нефтью. Нужно не пустить коммунистов в Западное Полушарие. Остальное было не то чтобы совсем неважно, но предполагалось решить «как-нибудь потом».
Но вот холодная война окончена. А платить за ее положительный для себя исход Соединенные Штаты продолжают до сих пор. Трампу не повезло, что «прилетел» этот бумеранг именно в его смену. Но если он действительно хочет продемонстрировать миру, что он лидер новой формации, ему придется распутывать эти гордиевы узлы.
В этом смысле вселенская справедливость все-таки торжествует. Назвался Трампом — разгребай наследие глобального миропорядка. И не только на словах. Никто не обещал, что будет легко, Дональд.