ГКЧП: просто заговор или контрольный выстрел в СССР?

Этот текст должен был выйти ещё в августе, к дате, но… Именно тогда авторам удалось разыскать несколько зарубежных откликов на известные августовские события 1991 года в СССР. Отзывов совершенно неординарных, ради которых авторы решили на время отложить публикации того времени в советских, а также в первых независимых масс-медиа.

Глядя из Лондона

Отнюдь не для всех попытка переворота, этакой «революции сверху», ничуть не красной по своему характеру, а сугубо чиновной, бюрократической, стала полной неожиданностью. Кто-то тогда вполне откровенно провоцировал многих членов партийной верхушки к разборке с «кликой Горбачёва», а кто-то спрогнозировал такого рода передрягу задолго до неё.

Западные СМИ в большинстве своём с каким-то садистским упоением следили за попыткой переворота в России, предпринятой партийно-административной верхушкой страны на финише лета 1991 года. Ведь у них на глазах сбывались самые смелые предсказания о грядущем распаде Советского Союза — коммунистического колосса на глиняных ногах.


Но только четверть века спустя лондонская Financial Times, этот рупор деловых кругов, набралась то ли смелости, то ли наглости написать о том, что неудавшийся путч стал прелюдией к крушению СССР:


Что ж, ожидания оправдались вполне. Но не в том ли и заключалась главная задача неплохо срежиссированного ГКЧП? А ведь в дни пресловутого путча оценки западной прессы были в основном нейтральными, констатирующими всё как данность. По всей видимости, спугнуть боялись.

Зато через десять лет после августа 1991 г. бывший британский премьер Маргарет Тэтчер, незадолго до того уступившая свой пост Джону Мейджору, в интервью Би-би-си красиво рассуждала о том, что:





Но она же признала и совсем другое:


В свою очередь, президент США Джордж Буш 20 августа 1991 года не только не признал ГКЧП, как следовало из распространенного Белым домом заявления, но и потребовал вернуть к власти законного президента СССР. В противном случае Соединенные Штаты грозили отозвать из Конгресса новое советско-американское торговое соглашение и усилить военно-политическое давление на СССР.

В тот же день министры иностранных дел стран Европейского экономического сообщества решили заморозить программы помощи ЕЭС Советскому Союзу на общую сумму 945 млн. долл. И тогда же, 20 августа, российского президента Бориса Ельцина беспрепятственно посетили представители посольств США и Германии, выразив ему официальную поддержку.

Глядя из Пекина

Вряд ли организаторов антигорбачёвского выступления сколько-нибудь волновало, кто и когда станет считать их реально действующей властью. Но в дни путча официально признать ГКЧП успели только двое: лидер ливийской революции Муаммар Каддафи и президент Ирака Саддам Хусейн.



Настоящий полковник Каддафи при этом даже не только признал, но и похвалил переворот, назвав его «хорошо сделанным делом, не терпящим отлагательств». А Саддам Хусейн выразил надежду, что «благодаря ГКЧП мы восстановим баланс сил в мире и остановим безудержную экспансию США и Израиля».

Схожая позиция была у КНДР, Вьетнама, Кубы и Лаоса, но официально они её не решились афишировать (видимо, под давлением Пекина, официально заявившего о «невмешательстве во внутренние дела СССР, как и других стран»).

Неудивительно, что во властных структурах КНР практически в первый же день несостоявшегося переворота, 19 августа, осознали, что завершение ликвидации СССР с провалом явно растерявшихся деятелей ГКЧП – это вопрос самого непродолжительного времени.

Тем более что, как теперь отмечают многие китайские политологи, в СССР так и не была создана альтернативная — сталинистская компартия. Именно она, по мнению китайских товарищей, смогла бы повернуть вспять разрушительные процессы в стране.

Хотя, напомним, в 60-х — начале 80-х годов в Пекине заявляли о необходимости создания такой партии и прилагали все усилия к её созданию. Однако тщетно (см. Великий Ленин: 150 лет без права на забвение).

22 августа 1991 г., когда ГКЧП неожиданно быстро ушлелв прошлое, Цянь Цичэнь, министр иностранных дел КНР (в 1988-1997 гг.) в беседе с советским послом в Пекине заявил, что «китайско-советские отношения будут и дальше развиваться на основе принципов, зафиксированных в совместных двусторонних коммюнике в мае 1989 г. (Пекин) и в мае 1991 г. (Москва)».

При этом «КНР не намерена вмешиваться во внутренние дела СССР, равно как и других стран». Хотя с призывом повлиять на ситуацию в Советском Союзе, чтобы сменить там «ревизионистское руководство, ускоряющее распад СССР», неоднократно обращались к руководству КНР в 1989-91 гг. свыше 30 прокитайских зарубежных компартий.

Поддержку со стороны КНР этих партий с откровенно сталинистскими, а чаще просто маоистскими позициями Пекин, по известным геополитическим причинам, не афишировал с середины 80-х годов. Но в сентябре 1991 г. руководство ЦК КПК, по ряду данных, подтвердило ту же свою позицию в ходе встреч с представителями ряда означенных партий.

Помимо это, китайский реверанс был сделан и в адрес представителей руководства КНДР, предлагавшего, по имеющейся информации, нечто вроде коллективной помощи «антигорбачевским» советским коммунистам. И в сентябре-октябре 1991 г. китайское руководство известило об этой своей позиции власти оставшихся социалистическими Вьетнама, Лаоса и Кубы.

Скоротечный крах небезызвестного ГКЧП 21 августа 1991 г., просуществовавшего лишь трое суток, принято считать последней попыткой спасти от развала СССР и КПСС. Но в просталинском коммунистическом движении и поныне усматривают в комбинации с ГКЧП, причём не без веских к тому оснований, нечто вроде спецоперации по публичной дискредитации СССР.

В связи с этим вполне логично сделать вывод, что речь шла об операции либо спонтанной, либо тщательно спланированной, по ускоренной ликвидации государства и партии. Похоже, того же мнения о ГКЧП придерживалось и само высшее китайское руководство, именно поэтому оно попросту «умыло руки» в связи с ситуацией в СССР августа 1991 года.

Глядя из Берлина и Дели

Такие выводы до сих пор не удостоились широкого освещения в ведущих СМИ бывшего СССР и соцстран. Между тем многие компартии просталинского толка, действующие и поныне, дают свои неординарные оценки относительно ГКЧП. Приведём наиболее бескомпромиссные из них.


Вилли Дикхут экономист, автор нашумевшего 6-томника «Реставрация капитализма в СССР», основатель легальной Коммунистической партии Германии, сталинской по уставу и по духу, писал:


Казимеж Мияль, один из руководителей социалистической Польши в 1947-1955 гг., основатель полулегальной Коммунистической партии Польши, восстановленной только в 2002 году (Коммунисты Восточной Европы. Они не стали «странными» союзниками), писал:


Хосе Мари Сисон, доктор права и исторических наук, лидер полулегальной «Коммунистической партии Филиппин», писал:



Эмакулатх Намбудирипад (1909-1998), индийский коммунист, премьер-министр штата Керала, доктор права и исторических наук, указывал:


Упомянутые оценки долгое время скрывались и в научно-экспертном сообществе, и в больших российских СМИ по вполне понятным причинам. Но характерно, что опровержения этих оценок нигде нет и, похоже, не предвидится…

Ради полноты картины остаётся добавить характеристику ГКЧП, которую сделали непримиримые оппоненты сталинистов — троцкисты. В заявлении так называемой Международной коммунистической лиги — IV троцкистского Интернационала, по поводу тех дней отмечалось:



Источник: «Почему мы боролись в защиту Советского Союза».

Редкий случай, когда настолько близкими оказались оценки исторического события со стороны двух враждующих марксистских течений. Видно, не просто так признано, что крайности сходятся.