Саммиту Путин – Байден поможет глобальное потепление
Официально объявлено, что первые полноценные переговоры между Владимиром Путиным и Джо Байденом состоятся 16 июня в швейцарской Женеве. На повестке дня – Украина, Белоруссия и «вопросы стратегической стабильности». Чего можно ждать от этой встречи с учетом, что отношения двух держав деградировали, а разногласий между ними значительно больше, чем поводов для сотрудничества?
Грядущий российско-американский саммит – событие международного значения, крайне важное с точки зрения интересов и России, и США, и мира во всем мире. Но налицо парадокс: было бы наивно надеяться, что эти важнейшие переговоры принесут конкретные результаты и вообще хоть что-нибудь изменят.
Можно долго перечислять причины, по которым отношения двух стран находятся в тупике, как и обвинять американцев в том, что именно они в этом виноваты. Главное, что сейчас двум лидерам найти общий язык значительно сложнее, чем во времена холодной войны.
О какой бы «паре» лидеров тех лет мы ни говорили, Брежнев – Никсон или Рейган – Горбачев, у них был важнейший мотив для того, чтобы садиться и договариваться – угроза ядерной войны и страх взаимного уничтожения. Именно попытки снизить риск глобальной катастрофы привели когда-то к «разрядке», хотя стороны хронически не доверяли друг другу.
Байден сформировался как политик и дипломат именно в этот период, более того, лично участвовал в «разрядке», обсуждал ограничения стратегических вооружений с Громыко и Косыгиным в статусе сенатора. Поэтому инициированный им саммит (Кремль всегда выступал за прямые переговоры, но идея данной встречи исходит от Белого дома) – это ни в коем случае не «прорыв», не тот лед, который тронулся. Для Дональда Трампа сам факт переговоров мог быть предметом торга, а Байден внешнюю политику именно так и видит – садимся и разговариваем, даже если ненавидим друг друга.
Но к настоящему времени важный мотив уже отжил. Нельзя сказать, что отношения Москвы и Вашингтона сейчас лучше, чем сорок лет назад, просто вопрос ядерной войны больше не кажется остроактуальным. Тот же Рейган в свой первый срок искренне верил в то, что Россия населена красными фанатиками, готовыми принести себя в жертву ради мировой революции и уничтожения Америки. Байден, разумеется, в это не верит – не потому, что умнее Рейгана, а просто времена сейчас другие, после падения «железного занавеса» верить в такое неприлично.
Однако его администрация полна людей, пораженных самыми разными «теориями заговора» на наш счет. При этом страх взаимного уничтожения сменился жесткой конкуренцией по всему миру, которая в конечном счете сводится к деньгам.
Самый яркий пример – «Северный поток – 2» как главный конкурент американских поставщиков сжиженного газа в Европу. Как показала практика, Байден готов отказаться от части санкций против проекта ради того, чтобы не портить отношения с Германией, но это уступка немцам (причем не такая уж существенная, поскольку достройка «СП-2» все равно неизбежна), а не нам. Нам уступать он не хочет, мы отвечаем взаимностью. Тупик, как и было сказано.
Таким образом, даже такие вроде бы важные «дружелюбные» шаги Байдена, как продление договора СНВ-3 (к чему Трамп был не готов или готов, но «задорого»), не должны внушать оптимизма. Да, серьезная вещь, да, полностью соответствует российским интересам. Но в том, что оружие массового уничтожения надо как-то ограничивать, Байден согласен с нами с 1970-х годов, а СНВ-3 и вовсе отчасти его детище (на момент подписания соглашения он был вице-президентом при Обаме).
Перспективы договориться о чем-то еще, хотя бы возобновить диалог на разных уровнях по другим проблемам, туманны, а прогноз скорее негативный. Это критично зависит от воли Байдена, которому придется задвинуть подальше многих ближайших советников, включая главу Госдепа Энтони Блинкена, чтобы переговоры стали именно переговорами. Тот же Блинкен считает, что говорить нужно прежде всего о «ценностях», то есть читать России нотации и учить ее жизни, чего Москва терпеть не будет, так что до конкретики дело не дойдет.
Даже коронавирус не выглядит сколь-либо перспективной темой.
Борьба с пандемией, конечно, в общих интересах, но уже уперлась в «вакцинные войны», то бишь не объединяет, а, наоборот, добавляет противоречий.
Дальше – хуже. Пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки сообщила, что среди тем, которые поднимет президент США в рамках саммита, будут Украина и Белоруссия. Обе – своего рода «минное поле», и в плане каких-либо договоренностей мертвы. Для Байдена Украина – личный вопрос, он ее курировал во времена Обамы, он воспринимает произошедшее с ней в этот период болезненно (не исключено, что как свой провал), его сын там мутные деньги получал за лоббизм с участием отца.
Понятно, что хозяин Белого дома потребует от хозяина Кремля «вывести свои войска», а Путин ответит, что наших войск там нет, что Крым территория России, а по Донбассу президенту Украины нужно договариваться с лидерами ДНР и ЛНР. В итоге – неизбежный клинч, лучше даже не начинать.
С Белоруссией еще сложнее. Поднять вопрос так, чтобы Москва отказалась от поддержки своего ближайшего союзника, Байден, наверное, вообще не рискнет – должен понимать, что это просто бессмысленно. Но в картине мира американцев Александр Лукашенко полностью подконтролен российским властям: мол, если русские потребуют, он выполнит. В реальности все значительно сложнее, но реальность американцам не интересна, а конкретно Байдена интересует конкретика. Что-то, что можно будет заявить, как свою победу.
Если Байден захочет выйти на эту конкретику, то в обмен на какую-нибудь незначительную уступку со своей стороны попросит содействия, например, в освобождении Протасевича – это соответствовало бы «правозащитной» заявке его администрации.
Остается еще блок вопросов по «стратегической стабильности», также упомянутый Псаки. Какие вопросы в этом блоке – узнаем уже скоро, но до того комментарии американской стороны, которую просили перечислить перспективные темы для обсуждения, сводились к чему-то хотя и важному, но крайне мелкому на фоне прочих разногласий. Например, к сотрудничеству по урегулированию в Афганистане, где мы и так сотрудничаем и продолжали сотрудничать даже в самые острые моменты ссоры. Наверное, сотрудничество и теперь продолжится, только на отношения не повлияет и никак переговоры не упростит.
Единственной палочкой-выручалочкой выглядит тема борьбы с изменением климата. Пожалуй, она действительно может привести к каким-либо договоренностям, поскольку для Байдена это важно идеологически. Значительная часть паствы демократов требует от него «зеленой политики», а мы тоже не против чистого неба и безопасной среды – Россия выступила одним из инициаторов Парижского соглашения (из которого вышел Трамп и куда вернулся Байден), российская власть тоже придает вопросам экологии огромное значение.
Заготовка на этот счет уже есть: в апреле российская и американская делегации обнаружили себя в одном отеле в Нью-Дели, что привело к как бы незапланированной, случайной встрече главы МИД РФ Сергея Лаврова и спецпредставителя Байдена по климату Джона Керри. В итоге обсудили то самое глобальное потепление и вроде бы разошлись довольные друг другом.
Это в какой-то степени дает Байдену фору. Если единственным вопросом, по которому стороны перейдут к конкретике, останется экология, это его устроит. Для ядерного электората он – «зеленый» президент, и должен это чем-то подтверждать, но для российской политики это куда менее значительная тема. И хотя умалять важность самого факта саммита на высшем уровне не стоит (потому как без него необходимый сверхдержавам диалог продолжит «съеживаться» и рискует деградировать до действительно опасной черты), все идет к тому, что единственным потеплением на американском направлении останется глобальное.