Тайные пружины развала СССР — 4
1980 год стал рубежной датой, когда произошло сразу несколько важных событий, давших мощный толчок к будущему развалу СССР. В ноябре 1980 года президентом Америки стал республиканец Рональд Рейган, который принадлежал к калифорнийскому клану, представлявшему ВПК.
Победу Рейгану обеспечило его объединение с двумя другими мощными кланами Америки – нефтяным и финансовым. В итоге вице-президентом США стал нефтяник из Техаса Джордж Буш, а директором ЦРУ – финансовый разведчик с Уолл-Стрита Уильям Кейси. Но главное – за обоими стоял миллиардер Дэвид Рокфеллер со своим мощным нефте-зерновым кланом.
«Калифорнийцам» Рокфеллер был необходим как важный союзник, который ещё с 60-х годов был «завязан» на советские элиты посредством явных и тайных операций по торговле нефтью и зерном. И если при прежних президентах США Никсоне (1968-1974) и Картере (1976-1980) перед кланом Рокфеллера стояла тактическая задача — заманить СССР в ловушку (втянуть в орбиту «разрядки»), то теперь (под давлением внешних обстоятельств) определилась задача стратегическая: начать развал СССР и всего Восточного блока для последующего завоевания этого огромного рынка людских и природных ресурсов.
Теперь перенесёмся в СССР образца 1980 года.
Там внимательно наблюдали, как идёт президентская гонка и уже знали, кто в ней победит – «калифорнийцы», объединившиеся с Рокфеллером. «Зерновикам», за которыми стояли «ставропольцы» (Суслов, Андропов), это было выгодно. Почему?
Ещё в 1979 году Минсельхоз США разрешил продать СССР дополнительно к 8 млн. тонн зерна ещё 17 миллионов. Но в январе 1980-го в ответ на ввод советских войск в Афганистан, президент Картер объявил о расторжении зернового контракта. Новый президент Рейган должен был это эмбарго отменить (что и случится в апреле 1981-го), а «нефтяников» прижать (в том же 81-м будет введён запрет на продажи американскими компаниями нефтегазового и электронного оборудования в СССР).
Именно поэтому на Пленуме ЦК КПСС (он состоится ровно за месяц до победы Рейгана — 21 октября 1980-го) в члены Политбюро намечено было протащить «зерновика» Михаила Горбачёва, несмотря на то, что за два года своего секретарства в ЦК КПСС он провалил продовольственную программу.
Тем не менее «зерновики» не отказались от своего плана ввести Горбачева в высший эшелон партийной власти. Тем более, что через свою агентуру влияния (в том числе и Первом главке КГБ) помогли и американцы. Они хорошо изучили Горабчева. Ещё в 1975 году Ставрополье посетил Джек Мэтлок, который в 1971-1974 годах был директором по советским делам Госдепартамента США, а потом (в пору генсека Горбачева!) не случайно станет послом в СССР. В Ставрополе Мэтлок собирал факты, которые лягут потом в цэрэушное досье Горбачёва. Вот что, к примеру, заявил видный американский советолог Арчи Браун: «Горбачев привлек моё внимание еще в 1978 году, когда стал секретарем ЦК КПСС. А когда в октябре 1980 года мне стало известно об его избрании членом Политбюро ЦК КПСС, я сразу оценил этот факт как имеющий «экстраординарную потенциальную значимость».
Итак, «зерновики» протащили в Политбюро своего человека, Горбачева. Но ответный ход должны были сделать и «нефтяники». И он был куда более мощным. И также завязан на выборы в США. А именно – на заявление Рейгана от 14 июля, где он сделал выбор в пользу нефтяника Джорджа Буша в качестве своего вице-президента.
И тут же со стороны советских «нефтяников» началась обработка Брежнева (он тогда отдыхал в Крыму) в пользу того, чтобы назначить нового предсовмина СССР вместо Алексея Косыгина, который был серьезно болен после второго инфаркта. Выбор пал на партийного главу Белоруссии Петра Машерова. Он был относительно молодой высокопрофессиональный организатор экономики (Белоруссия в то время лидировала в промпроизводстве и сельском хозяйстве). Далек от интриг московских группировок и кланов, что было немаловажно для Брежнева.
Надо учитывать, что Белоруссия граничила с Польшей, где в начала обостряться ситуация поле избрания польского кардинал Войтылы при поддержке ЦРУ Папой Римским. Машеров 15 лет был ответственен за бесперебойную работу трубопровода «Дружба» на территории Белорусии и таким образом был связан с нефтяниками. Ещё один влиятельный «московский» белорус, Николай Слюньков занимал пост зампреда Госплана СССР и тоже мог примкнуть к «нефтяникам», помогая осуществлять тайные операции на Западе.
В КГБ (ПГУ) было секретное подразделение, напрямую подчиненное Андропову. Разведчики собирали экономическую информацию, в том числе и о нефтяных операциях. Возглавляли работу в основном «американисты», «завязанные» на США (вроде Бориса Соломатина – резидента КГБ в Вашингтоне и Нью-Йорке).
В сентябре 1980 года (за месяц до Пленума) произошла знаковая реорганизация: 9-й отдел контрразведки, который занимался всей советской экономикой, преобразовали в управление под литерой «П» (промышленность). Судя по всему, это приурочили к Пленуму — к вхождению Машерова и Горбачёва в Политбюро. Ведь именно экономическая контрразведка обеспечивала прикрытие тайным операциям под эгидой ЦК КПСС по экспорту/импорту зерна и нефти. КГБ противостоял ЦРУ – его отдел экономики в Директорате тайных операций Восточного полушария. Именно туда стекалась вся информация о сырьевых операциях СССР, в том числе и тайных.
Кандидатура Петра Машерова на пост Предсовмина была согласована с членами ПБ и утверждена Брежневым (их последняя личная встреча состоялась 18 сентября в Москве). Оставалось оформить решение на Пленуме. Но за 17 дней до его открытия Машеров погиб в автомобильной катастрофе. Что это было – роковая случайность или политическое убийство? Об этом – в следующей части повествования.