Русская косоворотка стала голливудским символом

В благословенные 1960-е произошло важное в истории косовороток событие. На экраны один за другим выходят два знаковых фильма британского режиссера Дэвида Лина: «Лоуренс Аравийский» (1962) и, главное, «Доктор Живаго» с Омаром Шарифом (1965). Над обоими фильмами работала художница по костюмам Филлис Далтон.

Среди съемочной группы «Доктора Живаго» не было ни одного человека, имевшего отношения к России. Материальную культуру показанной в фильме страны изрядно экзотизировали с помощью балалаек, куполов над дворянскими усадьбами и прочей клюквы.

Но вот костюмы героев были сравнительно близки к исторической правде. Главное, что они получились по-настоящему выдающимися. За работу над «Живаго» Далтон получила свой первый «Оскар». У фильма было два больших следствия:

– он сильно повлиял на западную моду (после выхода ленты женщины в Европе и Америке облачились в меха, а мужчины – в усы; ведущие модельеры мира стали выпускать русские коллекции);

– сочиненная командой Дэвида Лина странная вселенная, отснятая в Испании (!), определила облик России, русских, самого понимания русскости в западном кинематографе – и общественном сознании – на долгие годы вперед, вплоть до сегодняшнего дня.

Мы завели этот разговор ради косоворотки, и косоворотка в «Докторе Живаго», конечно же, есть, и она появляется там не просто так. Все костюмы у Далтон имеют определенный смысл. Свое кредо она определяет следующим образом: «Одна из самых важных вещей в работе – никто не должен замечать костюмы». То есть косоворотка, как и любой другой костюм, должна, будучи «незаметной», создавать определенное настроение, передавать определенные смыслы. Какие?

Напомним об этом чуть позже, а пока перенесемся в 2021 год. На экраны выходит «Дюна» Дени Вильнева – фильм спорный по многим параметрам, за исключением разве что визуальной части: она великолепна, в том числе наряды. По словам художницы по костюмам «Дюны» американки Жаклин Уэст, главными референсами в ее работе были оба упомянутых фильма – и «Лоуренс», и «Живаго». Таким образом, в новой экранизации получили свое развитие открытия Филлис Далтон. Главный герой саги, Пол Атрейдес, по ходу сюжета «в костюмном смысле» превращается из «доктора Живаго» в «Лоуренса Аравийского». И здесь косоворотка тоже играет важную роль.

На родной прохладной, дождливой планете Каладан герой Тимоти Шаламе и его родственники носят мундиры, отсылающие нас к парадному облачению поздних Романовых, или «живаговские» пальто. У косоворотки, на которой пуговицы в далеком будущем заменяются магнитами, двойное (парадоксальное!) назначение: исподняя рубаха для военного мундира и домашняя одежда. Ровно тем же самым она была, например, и для Николая II.

Во втором, домашнем, качестве косоворотка Атрейдесов становится символом пребывания в некоем мире семейной заботы, любви и безопасности. На чужой, пустынной планете Арракис косоворотка символизирует, с одной стороны, островок безопасности в абсолютно враждебном мире. С другой стороны, когда в этот мир проникает враг, косоворотка становится символом уязвимости, беззащитности. Покушения на Атрейдесов совершаются, когда те одеты в расстегнутые косоворотки.

Похожие смыслы, очевидно, вкладывала в косоворотку и Филлис Далтон в «Докторе Живаго»: главный герой носит белую великорусскую рубаху в момент (пусть и временного) обретения семейного счастья, существования на некоем уютном, безопасном островке, в «женском царстве», посреди абсолютно враждебного мира. Косоворотка прекрасно подходит для того, чтобы, будучи в ней, гладить живот беременной жены.

Отметим, что косоворотка Живаго, которую «донашивал» за ним Пол Атрейдес, абсолютно не воспринимается как нечто этническое, деревенское. Это элемент городского костюма, пусть и несколько необычный, уместный только в определенных ситуациях. Из уэстовской косоворотки Атрейдесов всякая русскость и вовсе исчезает, а вот значение домашнего тепла, семейной любви – остается.