Мало кто задумывается о том, что большинство областей так называемой «науки» совершенно бесполезны. Допустим, вы ученый, и занимаетесь хищными динозаврами. Или нейтронными звёздами. Или ритуалами жрецов Месопотамии.
Темы вроде бы интересные, но есть проблема: они бесполезны. Динозавров нельзя приспособить для нужд мясного и тем более молочного животноводства. От нейтронной звезды невозможно вскипятить земной чайник. Месопотамские жрецы не играют существенной роли в геополитических процессах.
Поэтому вопрос — «Какое это имеет практическое значение?» — ученых дико бесит.
У них, по большому счету, есть только два варианта ответа. Первый деликатный — он основан на том, какие прекрасные штуки рождались в качестве побочного продукта бесполезных фундаментальных исследований. Обычно в качестве классического примера приводят Интернет. Якобы идею гипертекстовой паутины придумали в Европейском совете по ядерным исследованиям (CERN). Эта организация занимается бозонами, кварками и прочими тайнами материи, значимость которых могут понять только сами физики. Да и то не все. А вот на ссылочки в интернете жмут миллиарды граждан.
Разумеется, всё это — ложь и подтасовка. Интернет вырос из ArphaNet — это компьютерная сеть, созданная в 1969 году в США Агентством Министерства обороны США по перспективным исследованиям (DARPA). 1 января 1983 года она стала первой в мире сетью, перешедшей на маршрутизацию пакетов данных. В качестве маршрутизируемого протокола использовался IP, который и по сей день является основным протоколом передачи данных в сети Интернет.
ArphaNet имела сугубо утилитарное назначение — это была резервная сеть передачи данных, прежде всего для военной связи, на случай ядерной войны — когда обычные ретрансляторы и узлы связи будут уничтожены. Протокол IP позволял динамически перенаправлять пакеты данных через узлы, остающиеся в рабочем состоянии.
Уже сильно потом физиком Тимом Бернерсом-Ли в 1989 году, когда он вместе со своим коллегой Робертом Кайо попытался создать инструмент для обмена данными между учёными-физиками, был придуман протокол WWW, работавший поверх арпанетовского TCP/IP. При этом речь идет опять же не о бредовых бозонах, а о разработках ядерного оружия.
Ещё «красивее» пример с электричеством. Когда у Фарадея спросили: «Сэр, вы так много времени проводите за своими опытами. В чём их польза?», он якобы ответил вопросом: «А какая может быть польза от новорождённого младенца?» Теперь же без электричества нам ещё хуже, чем без интернета.
Тут снова товарищи ученые занимаются передергиванием. Неспособность оценить практическую пользу на раннем этапе исследований совершенно новой области науки — принципиально отличается от ведущихся сотню лет исследований бесполезной чуши, вроде строения желудка динозавров или ритуалов в Месопотамии, «ценность» которых давно очевидна.
При этом, на самом деле, практическая ценность работ Фарадея довольно сомнительна. Что работы Фарадея дали, например, Уильяму Стерджену, построившему первые практически пригодные электромоторы постоянного тока? Да ничего, в общем-то. Точно так же как работы Карно по теплотехнике никак не повлияли на создание паровой машины и даже двигателя внутреннего сгорания — их построили и начали практически использовать еще до того, как Карно сформулировал свои термодинамические циклы. Понимаете — теория, как правило, запаздывает относительно практических реализаций. Сначала инженеры и конструкторы создают некий полезный агрегат — а потом набегают учонахи, пытающиеся понять — а как и почему он вообще работает?
Второй вариант ответа ученых — более жёсткий. Они любят выдержать драматическую паузу, насупить брови и с вызовом произнести: «А почему учёные вообще должны оправдываться и показывать свою рыночную ценность?! Они познают мир! И точка. Может, это все остальные должны доказывать значимость своего существования?»
Хе-хе, так остальные именно это и доказывают каждый день. Кто бесполезен — того выгоняют на мороз без выходного пособия. Хлебороб растит хлеб — чтобы множеству людей было что кушать. Нефтяник качает нефть — чтобы было топливо для автомобилей, самолетов и так далее. Конструктор конструирует новые машины, самолеты и так далее. Даже собачий парикмахер производит какую-то пользу, состригая патлы у домашнего любимца и тем улучшая настроение многих людей.
А в чем польза ученого, разглядывающего в телескоп звезду, свет от которой идет до нашей планеты сто тысяч лет? Мало того, что эта звезда для нас недосягаема и никак не может на нас повлиять — так он еще и видит в телескоп то, что со звездой было сто тысяч лет назад. Звезда уже давно взорвалась или погасла — и «ученый» пялится на то, чего нет.
Какое это имеет практическое значение — кроме создания междусобойчика «ученых», просирающих ресурсы, созданные другими людьми, на совершенно бесполезные для человечества занятия?