Джинн инфляции выскочил из бутылки, а экономический рост окончательно увял. По логике, Центробанк должен был, реагируя на угрозу неожиданно резко ускорившейся инфляции, ужесточить денежную политику и повысить процентную ставку – как он сделал это 2 месяца назад. Этого ожидали большинство аналитиков (и я в их числе). Но ЦБ преподнес сюрприз. Он объявил о сохранении неизменной ключевой ставки. Чем вызвано такое решение и означает ли это смену приоритетов в политике ЦБР?

Инфляция на 8 сентября, согласно данным ЦБР, составила 7,7% годовых. А за первую неделю сентября – сразу 0,2%.  В пересчете на годовые темпы роста это около 11%. Это – очень много (смотрите график здесь).

Инфляция резко ускорилась после введения в начале августа российских контрсанкций. Они резко нарушили рыночные балансы в пользу продавцов – сократили предложение товаров и одновременно усилили монопольное положение оставшихся на рынке игроков. Из-за чего те подняли цены. Темп, достигнутый инфляцией на сегодня, превзошел ожидания самых смелых аналитиков. А на подходе новый виток санкционной войны. Если все пойдет так, как идет, то инфляция по итогам года может не остановиться в диапазоне 8–8,5%, где ее ждали большинство аналитиков, а превысить 10%, несмотря ни на какие усилия ЦБР.

Но Эльвира Набиуллина не видит тут особой проблемы и на сегодняшней пресс-конференции оценила вклад санкций в инфляцию всего как 0,2 процентных пункта. На мой вопрос, с чем же тогда связан столь резкий и неожиданный скачок инфляции, она упомянула падение рубля (хотя с мая по август он как раз последовательно укреплялся). Это не выглядело серьезным ответом.

ЦБ считает, что влияние санкций – временно, что это разовое воздействие на цены. Сокращение предложения товаров из-за падения импорта – действительно разовый фактор. Пока не будут найдены другие поставщики или увеличены собственные мощности по производству. Но вот сокращение конкуренции из-за санкций – это постоянно действующий фактор инфляции. ЦБР его явно недооценивает.

Год назад в утвержденных «Основных направлениях денежно-кредитной политики» (ОНДКП) на 2014-й ЦБР рассчитывал, что:

• рост ВВП России составит 2%;
• инфляция – 5% (плюс-минус 1,5 процентных пункта).

Что мы имеем на сегодня?

• рост ВВП – «околонуля» (прогноз ЦБР – 0,4%);
• инфляция рискует оказаться вдвое выше – сверх 10% годовых (скромный прогноз ЦБР – «выше 7%»).

Стратегия ЦБР (согласно прошлым и нынешним ОНДКП) – переход к таргетированию инфляции. Среднесрочный ориентир – 4%. Сдерживать инфляцию ЦБР может только монетарными методами. Хотя на статистике даже 2014 года они показывают свою полную неэффективность. 

Наша экономика уже испытывает жесткие спросовые ограничения: ЦБР поднял ключевую ставку трижды за текущий год, последний раз – 2 месяца назад, а реальные доходы населения практически перестали расти (они прибавили 0,2% за первые 7 месяцев 2014-го, сравните с 4,3% год назад). Ограничения спроса очевидны, но все же инфляция в августе резко скакнула вверх.

ЦБР всегда может сказать, что если бы не денежные ограничения, инфляция была бы не 10%, а 12% или 15%. С другой стороны, монетарные ограничения будут загонять экономику страны в рецессию (спад). На это чиновники ЦБР обычно отвечают, что следят за экономикой и стараются не переужесточать денежную политику, чтобы не вызвать катастрофы.

Но спад ВВП приходит со значительным запозданием по отношению к мерам денежной политики. Сначала из-за растущих цен население и предприятия, чьи доходы не растут, вынуждены покупать меньше. У продавцов растут запасы на складах (не проданные конечному потребителю товары). А затем производителям приходится сокращать выпуск продукции. Первая стадия (рост запасов) еще не сокращает ВВП, а вот вторая – уже сокращает. Поэтому «следить» за экономикой в самый момент ужесточения ДКП – бессмысленно, эффект этих мер проявится не сразу, а спустя 3–6 месяцев. 

Второй аргумент чиновников ЦБР – что ослабление ДКП приведет только к усилению инфляции, но не к стимулированию роста ВВП. И с этим трудно не согласиться. В условиях усиления монопольного положения продавца (из-за российских контрсанкций) производителю явно выгоднее просто поднять цену на товар, не увеличивая его выпуска. Только усиление конкуренции может стимулировать продавца к росту выпуска (тогда при увеличении своих цен он вылетает с рынка: другие продавцы смогут предложить более дешевые товары). «Война санкций» ведет нас в прямо обратном направлении.

Реальный выбор для ЦБР в этой ситуации сокращен до минимума:

• объявить новые цели (или прогноз) по инфляции в пределах 8–8,5% и продолжать ужесточать ДКП с высоким риском провоцирования рецессии в экономике 

или

• признать реальные проблемы в экономике, установить новый прогноз по инфляции на 9–10% и больше не делать ничего. Не повышать ключевую ставку, не ужесточать денежную политику, не ставить новые амбициозные цели по снижению инфляции. 

Первое означает упорство в достижении цели. Но это упорство, достойное лучшего применения. Второе означает позицию доктора: не навреди! Признание Банком России малой эффективности имеющихся в его распоряжении инструментов. И применение их только в крайних случаях. 

Но второй вариант явно расходится с оптимистическими заявлениями правительства и прогнозами на 2015 год. Это для ЦБР вариант «маршировать не в ногу», спровоцировать обвинения в том, что он слабо борется с инфляцией. Подставиться. Продемонстрировать нерешительность. Не только высшие чины государства, но и рынок могут его неправильно понять и создать немалые проблемы (от вызовов «на ковер» до валютной паники). В общем, у этой позиции, конечно, есть свои риски.

Сегодня Банк России свой выбор сделал и не стал увеличивать ключевую ставку. Но не потому, что решил заботиться об экономике и росте. Нет: это означало бы брать на себя ответственность за рост, а этого ЦБР хочет избежать всеми силами. Поэтому была найдена довольно рискованная «отмазка»: регулятор счел все факторы резкого скачка инфляции временными, а уже принятые решения – достаточными для возврата уровня инфляции к целевому в среднесрочной перспективе.

Но если что 31 октября, на очередном Совете директоров, ЦБР пообещал вернуться к вопросу поднятия ключевой ставки. Так что сегодняшнее его решение – это не выбор между суровым «снизить инфляцию» и медицинским «не навреди». Это просто способ отложить решение, ничего более. При неизменности общего курса на борьбу с инфляцией как единственной цели ЦБР.

Это ясно следует из »Основных направлений денежно-кредитной политики» на 2015 год и 2016–2017 годы, проект которых был утвержден сегодня Советом директоров ЦБР. Базовый вариант прогноза на 2015 год – рост ВВП 1%  и инфляция 4,5–5%. Если санкции будут затягиваться, то есть второй вариант с ростом на 0,9% и инфляцией 6–6,5%. В качестве основной и единственной цели Банка России прописана ценовая стабильность со стремлением к инфляции на уровне 4% в перспективе 2–3 лет. С 2015 года – переход к «тарегируемой инфляции» и условный отказ от валютных интервенций.

Банк России не сменил своей политики и своих приоритетов, а просто дал «передышку» экономике на 2 месяца. Женское руководство нашего Центробанка желает по-прежнему демонстрировать мужскую брутальность, решительность и непреклонность в своей позиции. С легким налетом женского «может быть».