Когда, бывало, слушаешь сегодня рассуждения некоторых личностей о том, что достаточно "вернуться к СССР", и сделать "всё, как раньше" (но, разумеется, только без надоевшей уже тогда "руководящей и направляющей роли Партии" и позднесоветской номенклатуры), поражаешься наивности этих людей.
Более наивными выглядят разве что абсолютно похожие на них деятели с другой стороны, мечтающими вернуться ко временам Российской империи начала XX века, когда "всё было хорошо и правильно", а главное – назначить (или призвать) царя, который сам всё за всех сделает. Более наивными - потому, что в отличие от позднего СССР, никто из наших современников в Российской империи не жил. Ах, если б всё было так просто!
Куда ближе к истине представляется подход, высказанный блестящим историком и философом Андреем Фурсовым: "Увы, реставрировать в истории ничего нельзя. Нужно создавать принципиально новое. Но как говорил Жан Жорес, "из прошлого нужно брать не пепел, а огонь".
"Вот для меня Советский Союз – это огонь, как Вечный огонь, который горит как символ нашей Победы," - заявляют мечтающие вернуться в СССР.
Что ж, соглашусь и с этим: ибо нельзя не признать, что именно в СССР было реализовано очень многое из того, о чём люди на протяжении ряда поколений только мечтали, а после распада СССР, утратив это, мечтают и теперь. Ибо многие социальные гарантии того времени сегодня если и сохранились, то исключительно в виде ни к чему не обязывающих положений действующей Конституции.
И тем не менее, на любое предложение "вернуться в СССР" может быть только один ответ: "нет!". Как, впрочем, и на предложение "вернуться в Российскую империю начала XX века". Ибо обе эти общественные конструкции, имея каждая свои очевидно позитивные стороны, в итоге всё же развалились, причём были уничтожены при непосредственном участии собственного народа. А значит, что-то в них было не так – сидела внутри какая-то зараза, которая начав быстрый рост в определённых благоприятных для неё условиях, в итоге погубила болевший и теряющий силы организм. Потому что в здоровом организме болезнь победить просто не смогла бы при любой внешней инфекции.
В современной войне боевые действия ведутся на четырёх уровнях: физическом (СВО), информационном (форма подачи и контекст информации), когнитивном (формирование сознания, позволяющем воспринимать информацию так или иначе) и социальном (когда это восприятие информации задаёт действия на общественном поле и в политике). Совершенно очевидно, что если на уровне физическом СССР при наличии ядерного оружия был непобедим, то на информационном и, тем более, когнитивном уровне проиграл Западу вчистую, не имея ни понимания перспективы развития, ни способных мобилизовать общественную энергию идей, ни даже желания уйти от очевидно устаревших и не работающих схем.
Запад же на этих двух направлениях сыграл эффективно, действуя "от негатива" – т.е. выставляя наружу все очевидные для народа несовершенства системы, а в качестве альтернативы предлагая некую абстрактную мечту о "прекрасном, сытом, благополучном Западном мире", где всего этого, якобы, нет. Выход из ситуации подавался предельно простой: то, что плохо сейчас – это отклонение от нормы (в т.ч. изначально говорили, что отклонение от "правильного марксизма-ленинизма"), убери его – и всё вернётся на "естественный путь", по которому, собственно, и идёт Запад. Это сработало, и, между прочим, все первые массовые "демократические" митинги горбачёвской эпохи были под лозунгом "улучшения социализма".
Соответственно, изменения на информационном ("гласность") и когнитивном ("перестройка") уровнях привели к потрясениям и изменениям на уровне социальном – народ желал перемен - "всё равно каких, ибо хуже, чем есть, быть не может". Чем дело кончилось – мы знаем. Да, возможно было заблокировать процесс распада на физическом уровне (вариант "площадь Тяньаньмынь"), но никто из безвольного зажиревшего руководства СССР на это не пошёл. Кстати, всё то же "один в один" случилось и на киевском майдане 2014 года. И закончилось приходом к власти примерно одних и тех же людей.
Увы, есть все основания тревожиться за ситуацию и в наше время. Если на физическом уровне мы так или иначе воюем, то на информационном – проигрываем вчистую. И нынешняя вполне патриотичная ситуация на когнитивном поле при соответствующей информационной подаче и работе Запада может измениться на недоверие к государственной и… требование перемен. А дальше всё – по наработанной "революционной" схеме.
Чтобы не допустить этого поистине гибельного для России сценария, мы, не имея возможности (чисто технически) противостоять врагу на информационном уровне, должны сосредоточиться на борьбе на поле когнитивном. То есть, предложить на нём ту систему ценностей и смыслов, которую собираемся (и официально заявим об этом!) реализовывать у себя. И которая в сравнении с тем, что может предложить здесь Запад с его абсолютно противоречащими нашему культурному коду постмодернистскими "новациями", будет восприниматься внутри страны как совершенно верное и правильное.
