Польша готовится приступить к строительству военной базы противоракетной обороны, предназначением которой называется защита войск США и союзников по НАТО против баллистических ракет. В пятницу, 13 мая, в местечке Редзиково (Померания) состоится торжественная церемония, в которой обещают принять участие министр обороны Польши Антоний Мачеревич, американская делегация, а также представители других стран, принимающих участие в возведении системы ПРО США в Европе. Закончить строительство планируется в 2018 году.

В начале мая этого года похожая база заработала в Румынии. При этом далеко не все эксперты уверены в адекватности целеполагания румынского и будущего польского элементов противоракетной обороны. Так, директор американского аналитического центра Stratfor Джорд Фридман считает, что «баллистическая система ПРО США в Польше и Румынии защищает Восточную Европу от очень маловероятной угрозы». По его мнению, «противоракетная оборона в Европе» стала политическим символом, но смысл его не вполне понятен. ПРО предназначена для блокирования одной или нескольких (точное число неизвестно) ракет, выпущенных по большой площади. Это неэффективно против России, если она пожелает нанести ядерный удар по Европе, отмечает эксперт, так как Москва способна осуществить массированную атаку и «перегрузить» систему. Если какая-либо другая страна захочет ударить по Европе несколькими ракетами, ПРО, конечно, с этим справится, вот только непонятно, почему такая «страна с относительно небольшим количеством ракет» захотела бы нанести удар по большой площади, и совершенно непонятно, почему ее цель была бы в Европе.

New York Times в свою очередь называет «решение Соединенных Штатов и их союзников в Восточной Европе приступить к созданию противоракетной обороны в условиях все более громкой критики со стороны России важным этапом в новой позиции Североатлантического альянса по отношению к Москве». Издание вписывает его в широкий контекст «крупных военных учений в Польше и странах Балтии со значительным американским участием» и усилением «сил быстрого реагирования до 5.000 военнослужащих». В июле в Варшаве пройдет саммит НАТО. На нем, как ожидается, его участники обсудят «дугу нестабильности», которая протянулась «с востока на запад (читай Россия) и с севера на юг». Во втором случае речь идет об угрозах Турции и Греции, вызванных «хаосом в Сирии, Ираке, Ливии и «Исламским государством». Влиятельная американская газета утверждает, что в Альянсе сегодня меньше внимания обращают на поиск «общего языка» с Россией, а больше на установление «четких границ». И поэтому на варшавском саммите будет продемонстрирован переход от «успокоения» восточных союзников НАТО к «сдерживанию» Москвы, что означает больше войск и техники, больше масштабных развертываний, больше учений и «постоянное» присутствие Альянса и американских войск в Польше и Прибалтике. Теперь НАТО планирует развернуть четыре батальона, каждый примерно по 1000 военнослужащих в Польше, Эстонии, Латвии и Литве. Два из них, вероятно, американские, один немецкий и один британский.

Как два батальона и база ПРО помогут защитить поляков от «российской угрозы», издание не уточняет. Тем более что в самой Польше за «информационным шумом» об «агрессивной Москве» проглядываются и другие сюжетные линии. Буквально на днях польское министерство развития объявило о реализации программы «Польша-Россия 2014−2020», которая затронет несколько польских воеводств и Калининградскую область, единственный российский регион, который непосредственно граничит с Польшей и откуда теоретически может быть вторжение. А настоящую опасность, судя по заявлениям польских политиков и экспертов, представляют беженцы. Варшава категорически отказывается от приема вынужденных переселенцев, что подтвердил лидер правящей партии «Право и Справедливость» (PiS) Ярослав Качиньский, заявивший: «После недавних событий, связанных с террористическими актами Польша не будет принимать беженцев, так как нет механизма, который бы гарантировал безопасность». В том числе, таким механизмом не является Альянс или американцы. «С миграционным кризисом дело обстоит так, что НАТО сложно влиять на это явление, — говорит директор Польского института международных отношений Славомир Дембский. — Во-первых, это, скорее, вопрос безопасности, чем обороны. Это, скорее, сфера компетенции гражданских институтов, то есть сфера ответственности Европейского союза, а не военного альянса. Во-вторых, здесь есть гуманитарный аспект. Это тоже не относится к задачам НАТО. Армии плохо приспособлены для оказания гуманитарной помощи… Ликвидировать террористов в Европе должны силы полицейского характера».

Получается, что и база ПРО, и два американских батальона нужны для каких-то целей самих Соединенных Штатов, а не являются ответом на польские запросы. База, «ультрасовременное и секретное подразделение», которое, по выражению польского телеканала TVN24, держит в страхе жителей Слупска и Редзиково, может являться не только средством защиты, но и разведки. В свою очередь Германия берет под свой контроль Вильнюс. По данным мюнхенской газеты Süddeutsche Zeitung, бундесвер может взять на себя командование батальоном в Литве, ответив таким образом на обращение литовского президента Дали Грибаускайте. Пресс-служба немецкого правительства в комментарии изданию заявила, что Берлин считает «надежную солидарность» в рамках НАТО «основой архитектуры евроатлантической безопасности», но более подробную информацию предоставить отказался. Похоже, в системе Альянса начинает складываться ситуация, когда некоторые крупные игроки — и в силу потенциала, и в силу географии с историей — будут брать под свою ответственность «младших партнеров», поделив таким образом страны Восточной Европы на зоны влияния. Правда, в какой степени и кого устроит это новое дополнительное ограничение суверенитета? Прибалтийские этнократические режимы, испытывающие страх перед Россией за притеснение русского населения, вероятно, пойдут на подобное, вернувшись под крыло немецких баронов. Напротив, Польша в последнее время дает понять, что она восстанавливает свой суверенитет, а значит, Варшаву и Вашингтон ожидают непростые времена в двухстороннем диалоге, особенно после смены хозяина Белого дома.