«Думаю, в жизни я оказался на своем месте».
А.М. Василевский
Великая Отечественная действительно была войной моторов, но ещё в большей мере она была войной генеральных штабов противоборствующих сторон. Именно они, «мозг армии», определяли движение армад самолётов, танков и кораблей на выполнение тех или иных стратегических задач. Правильно выбранное ими направление удара приносило успех войсковым операциям, ошибки вели к поражениям.
Бытует мнение, что поворот в СССР к традициям Русской императорской армии произошёл в январе 1943 года, когда были введены новые (на самом деле старые) знаки различия для личного состава РККА – погоны. Или это произошло в мае 1940-го, когда вместо «комдивов» и «командармов» появились, как раньше, капитаны, полковники и генералы? А может быть, 22 сентября 1935 года, когда Реввоенсовет (сначала республики, затем СССР) был реорганизован и переименован в Генеральный штаб РККА?
Александр Василевский – выпускник Алексеевского военного училища (снимок справа); прапорщик А. Василевский с другом (1915 г., Первая мировая война)
Следует отметить, что данное решение было в значительной степени интуитивное, ибо до поры до времени значение работы Генерального штаба недооценивалось, что ярко показала зимняя кампания 1939-1940 годов. План войны с Финляндией Генштабом РККА был разработан и доложен Б.М. Шапошниковым на Военном совете. Он исходил из реальной оценки построенных финнами укреплённых районов и предполагал сосредоточение больших сил и средств, необходимых для решительного успеха операции. Сталин поднял его на смех: «Для того, чтобы управиться с этой самой… Финляндией, вы требуете таких огромных ресурсов?» Решение совещания гласило: «Поручить всю операцию против Финляндии целиком Ленинградскому фронту. Генеральному штабу этим не заниматься, заниматься другими делами».
Александр Василевский – командир полка (1928 г., фото слева), на снимке справа – генерал-майор и начальник Оперативного управления Генштаба (1940 г.)
Чем это обернулось – известно: не подготовившись, не сконцентрировав достаточных сил и средств, Ленинградский фронт целый месяц топтался на Карельском перешейке. Ценой огромных потерь одолел лишь «предполье», вышел к линии Маннергейма, но брать её было уже нечем.
На новом совещании Военного совета тот, первоначальный, план Генштаба был-таки одобрен. Операцию проработали ещё более детально. Подбросили авиацию, танки, тяжёлую сверхмощную артиллерию. В итоге линия Маннергейма была достаточно быстро прорвана, и война завершилась уже 13 марта убедительной победой РККА.
«Зимняя война», как её именуют в историографии, многому научила руководство СССР, но до конца отношения к Генеральному штабу не изменила. Сталин блокировал множество его инициатив по укреплению границ страны и осуществлению других превентивных мер по отношению к потенциальному противнику. «Не провоцировать» – таков был лейтмотив внешней политики СССР, который к большой войне был не готов и старался её отсрочить.
А у противника складывалось всё совершенно по-другому. Придя к власти, Гитлер восстановил Генеральный штаб, являвшийся прямым наследником имперского Генерального штаба Германии. Его последовательно возглавляли генерал-полковник Вернер фон Фрич (январь 1934 – февраль 1938 гг.), генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич (февраль 1938 – декабрь 1941 гг.) – действительно крупные военные теоретики, благодаря которым, по признанию Г.К. Жукова, немцы в начале войны имели «идеально налаженную работу штабов и отработанное буквально по часам взаимодействие пехоты, артиллерии, танков и авиации». Чем и объясняется военное превосходство вермахта в начальном этапе войны.
Главные стратеги Красной армии маршалы А.М. Василевский и Г.К. Жуков
Но ситуация менялась. Как известно, в самое тяжёлое время, а именно 8 августа 1941 года, Верховным главнокомандующим Вооружёнными Силами СССР был назначен И.В. Сталин, принявший на себя всю полноту не только власти, но и ответственности за ход боевых действий. В первый год войны начальником Генштаба состоял маршал Б.М. Шапошников; его заместителем и начальником Оперативного управления уже тогда был генерал-майор А.М. Василевский. Однако именно Александру Михайловичу пришлось остаться всего лишь с восемью сотрудниками в осаждённой немцами Москве, осуществляя штабное обеспечение работы Ставки Верховного Главнокомандования (сам Генштаб был эвакуирован). 26 июня 1942 года он, Василевский, из-за болезни Шапошникова, был назначен начальником Генштаба и оставался в этом качестве почти до самого конца войны.
Авторитет Василевского, ставшего ближайшим сотрудником Верховного, стремительно возрастал. Достаточно сказать, что во время Битвы под Москвой он стал уже генерал-лейтенантом; полгода спустя – генерал-полковником, через 8 месяцев – генералом армии, а следующее, маршальское, звание получил 28 дней спустя – 16 февраля 1943-го. Беспрецедентный случай в военной истории.
Начальник Генерального штаба РККА маршал А.М. Василевский в своём кабинете
То же самое происходило и с наградами. На приёме в конце декабря 1941 года Сталин обратил внимание на 46-летнего генерала, на мундире которого был лишь один орден и одна медаль – за, если посчитать в общем, 27-летнюю службу. Однако лишь в период 1942-1945 годов Александра Михайловича дважды удостоят звания Героя Советского Союза, дважды – награждения высшим полководческим орденом «Победа», двух (помимо прилагавшихся к медали «Золотая Звезда») орденов Ленина, и ордена Суворова 1-й степени. Этот водопад званий и наград стал зримым признанием стратегических талантов маршала Василевского, получивших воплощение на полях сражений.
Газета «Красная звезда» с указом Президиума Верховного Совета СССР о награждении маршалов Советского Союза Г.К. Жукова и А.М. Василевского их первыми орденами «Победа»
Действительно, он по всем статьям переиграл противника многоумного, образованного, изобретательного, технически вооружённого. Германский Генштаб составляли свыше сотни фельдмаршалов и генералов, среди которых были 78 командующих армейскими группами и армиями, 15 адмиралов и 11 командующих воздушными флотами, каждый из которых вносил свою лепту в планирование тех или иных операций, многие из которых с чисто военной точки зрения были выдающимися образцами стратегического искусства. Достаточно вспомнить операции «Вайс» (план захвата вермахтом Польши), «Везерюбунг» (Дании и Норвегии), «Марита» (Греции), «Гельб» (Франции, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга) – осуществлённые быстро, эффективно, с малыми потерями.
Но вот с операцией «Барбаросса», планом по захвату территории СССР до линии Архангельск-Астрахань, уже сразу случилась большая незадача. Сопротивление Красной армии, по мнению гитлеровских стратегов, «деморализованной» и «уже разбитой», привело к нарушению всех сроков, чрезмерным и никак не предполагаемым тратам сил и средств, в итоге – к закономерному поражению.
После проигрыша «Битвы за Москву» зимой 1942 года Гитлер сместил с поста Главнокомандующего сухопутными войсками фельдмаршала Вальтера фон Браухича и возложил его обязанности на себя. Начальником его Генерального штаба был фельдмаршал Кейтель, за откровенное подхалимство и заискивание перед фюрером имевший в военной среде малопочётное прозвище Лакейтель. Основной его задачей было оформлять в виде директив «гениальные предвидения фюрера» и проводить их в войска для исполнения.
Иронии здесь самая чуть: не будем забывать, что к гитлеровскому Генштабу относились тогда такие действительно выдающиеся стратеги-фельдмаршалы, как Вильгельм фон Лееб, Эрих фон Манштейн, Фридрих Паулюс, Вальтер Модель и другие, действовавшие на Восточном фронте и влиявшие на принятие решений. Но противостояние шло по линии Ставка ВГК – Ставка ОКВ с их генштабами, и перевес в пользу русской стратегии начал сказываться уже в первые месяцы войны и только укреплялся дальше: был сломан с своей основе план «Барбаросса» (молниеносной войны); не допущено падение Ленинграда. Мы отстояли Москву (крах операции «Тайфун»), не отдали немцам Сталинград и пресекли операцию «Винтергевиттер» («Зимняя буря», по выведению из окружения 6-й армии Фридриха Паулюса), обратили в пыль планы операции «Цитадель» (битва на Курской дуге) и многие другие.
Стратегические планы Генштаба РККА становились всё более победоносными: это операции «Дон» и «Искра»; «Кутузов», «Румянцев» и «Суворов»; «Багратион» и десятки других, имевших «скромные» территориальные названия вроде Ржевско-Вяземской или Гомельско-Речицкой наступательных (и многие десятки фронтовых операций, не входивших в состав стратегических, но разработкой которых тоже занимался Генштаб под руководством А.М. Василевского). Не все они были победными, случались и поражения, но тенденция превосходства проявлялась всё более ярко.
Верховный очень ценил своих начальников Генштаба. Шапошников был единственный, кого Сталин называл не по фамилии, а по имени-отчеству. Над Василевским он учинил персональную опеку с тем, чтобы тот имел в сутки не менее шести часов сна, и сам следил за соблюдением установленного порядка. Заботился о душевном комфорте: в частности, потребовал, чтобы Василевский восстановил отношения со своим отцом-священником, что по понятиям того времени было табу, и чтобы помогал родителям.
Василевский не только номинально, но и фактически был ближайшим сотрудником Верховного: к примеру, Жуков, его прямой заместитель, за время войны встретился со Сталиным 124 раза, а Василевский – более 200. Что отнюдь не предполагало «тепличных условий»: как член Ставки Верховного Главнокомандования он постоянно выезжал на театры боевых действий и координировал действия всех сил и средств в Сталинградском сражении; Воронежского и Степного фронтов в Курской битве; 1-го Прибалтийского, 3-го Белорусского и 2-го Прибалтийского фронтов во время Белорусской операции и прочих.
А.М. Василевский и генерал армии Ф.И. Толбухин наблюдают за ходом боевых действий под Севастополем (1944 г.); А.М. Василевский и маршал авиации Ф.Я.Фалалеев в ходе Восточно-Прусской операции (1945 г.)
Налаженная им работа Генштаба шла как часы и в его отсутствие. Поэтому в феврале 1945-го, после гибели командующего 3-го Белорусского фронта И.Д. Черняховского, по его собственной просьбе, А.М. Василевский был назначен на это место. В этом качестве он подготовил и провёл блестящую операцию по взятию Кёнигсберга и далее – разгрому Земландской группировки немецких войск в Восточной Пруссии. Напомним: гитлеровцы пытались, да так и не взяли «просто город» Сталинград, который осаждали более полугода, с 17 июля 1942 по 2 февраля 1943 года. А вот самой укреплённой крепостью Третьего рейха – Кёнигсбергом, войска Василевского овладели за 4 дня (6 – 9 апреля 1945 г.). Под Сталинградом Гитлер потерял около 1,5 миллиона своих солдат и офицеров (не считая пленных); потери войск Василевского под Кёнигсбергом составили 3700 убитыми и 14 тысяч – ранеными; немецкие части по числу погибших превосходили примерно в 12 раз.
Штурм Кёнигсберга. Фрагмент диорамы
Вершиной же полководческого искусства маршала Василевского стало проведение советскими войсками на Дальнем Востоке Маньчжурской стратегической наступательной операции. В его подчинении находились тогда войска Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов, силы Тихоокеанского флота и Амурской военной флотилии. Боевые действия велись на активном фронте протяжённостью в 2700 километров (что на целую тысячу километров больше, чем расстояние от Балтийского до Чёрного моря). Противостояла Василевскому миллионная Квантунская армия. В Хингано-Мукденской, Харбино-Гиринский и Сунгарийской операциях она была последовательно разгромлена, мощнейшая группировка японской императорской армии прекратила свое существование всего за две недели. В итоге Южный Сахалин и Курильские острова, потерянные в войне 1904-1905 годов, были возвращены России.
Капитуляция японской императорской армии
За боевые отличия в битве за Маньчжурию 220 соединений и частей РККА получили почётные наименования: «Амурские», «Хинганские», «Уссурийские», «Мукденские», «Харбинские», «Порт-Артурские» и т. д. Знамёна многих из них украсились орденами – как и грудь тысяч солдат и офицеров, 92 воина были удостоены звания Героя Советского Союза.
Одним из них стал тогда же, по указу от 8 сентября 1945 года, и творец этой блестящей победы – Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский.
