Восточные правители известны коварством. Иной так вот рухнет замертво, лежит белый как мел, уже и мухи на него слетаются. Тут начинают приближенные делить, кому скипетр, кому державу, кому Кемску волость, а он как вскочит, как заорет: «Ага!» И саечку за испуг.

Поэтому приближенные стараются первое время никаких бесповоротных заявлений не делать, сидят тихо, соблюдают осторожность. Некоторые, которые поразворотливее, ненароком заглянут в какое-никакое посольство повлиятельнее, чтобы там уточнить, жив правитель или уже можно контрольный в голову сделать.

А в посольстве тоже такие вопросы с кондачка не решают, звонят по спецсвязи к себе в столицу, спрашивают, что по этому поводу думает высшее руководство. Но и там не так легко решить, жив падишах или не очень.

Скажешь, что мертв, а он потом обидится, начнет к многополярному миру присматриваться. Или, не ровен час, наследник живой хуже мертвого предшественника окажется.

Начинается тут уже международный консилиум, чтобы определить степень живости пациента. А это дело нескорое, просто так принимать чужую версию никто не станет, надо поторговаться.

Все эти процессы делают агонию восточных правителей затяжной и непредсказуемой.