Операция по освобождению Мосула началась, и США, курдские подразделения пешмерга, силы езидов, христиан и местных суннитов пошли в наступление на удерживаемый террористами ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) город. На пути сил коалиции много препятствий, одним из наиболее значительных среди которых являются разногласия между Анкарой и Багдадом, вызванные присутствием турецких вооруженных сил на базе Башика, которая расположена на северо-востоке от Мосула.

Если этому разногласию не уделить скорейшего внимания, существует опасность войны внутри войны, которая может осложнить освобождение и стабилизацию Мосула, пишет бывший посол США в Афганистане, Ираке и ООН Залмай Халилзад в статье для National Interest.

В Анкаре и Багдаде согласны только с тем, что цель операции состоит в уничтожении террористической группировки «Исламское государство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), но не по одному другому вопросу. Автор, посещавший недавно Турцию и Курдистан, отмечает, что разногласия сторон заключаются в пяти пунктах.

Во-первых, взаимосвязанные гражданские войны в Сирии и Ираке являются продуктом регионального геополитического столкновения, в котором Турция и Иран играют ключевые роли, эксплуатируя существующие этнические и конфессиональные противоречия в соседних странах. Несмотря на то улучшение отношений между Ираном и Турцией по двусторонним вопросам, в том числе о роли курдов в Сирии, Анкара и Тегеран соперничают за влияние в Ираке и Сирии. С точки зрения Анкары разногласия с Багдадом по вопросу присутствия военнослужащих Турции на базе Башика — это разногласия не столько между Турцией и Ираком, сколько между Турцией и шиитским, склоняющимся к Ирану правительством в Багдаде. Более того, официальные лица в Турции утверждают, что легитимность властей в Ираке сильно подорвана многолетней гражданской войной и религиозной политикой преследования иракских суннитов, туркоманов, которая привела к отдалению курдов.

Во-вторых, Анкара обеспокоена не просто Мосулом как таковым, но и прилегающими к нему территориями, где Иран хотел бы установить свои позиции на стыке турецких, иракских и сирийских регионов курдов. Контроль над этой территорией позволит Тегерану проецировать свое влияние — напрямую или через посредников — от лица официального Дамаска. Это также даст исламской республике возможность изводить Региональное правительство Курдистана в Ираке. В Анкаре считают, что Иран стремится создать наземный коридор до средиземноморских берегов Сирии и Ливана, для которого путь через Мосул является кратчайшим из исламской республики. Такого исхода Турция пытается избежать.

В-третьих, Турция исторически и культурно связана с Мосулом и его суннитским арабским и туркоманским населением. Во властных кругах страны существует мнение, отражаемое заявлениями главного советника президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана Ильнура Челика, что этот регион вместе с севером Сирии нельзя было отрывать от Турции после Первой мировой войны. Ключевые лидеры в Мосуле придерживаются схожего мнения относительно общей истории и сильных связей с Турцией, которая является ключевым балансом в противодействии угрозе шиитских вооруженных формирований и Ирана. Турция считает, что туркоманам-суннитам угрожает особая опасность, поэтому Анкара неоднократно высказывала опасения относительно возможных планов Ирана и религиозных вооруженных формирований пойти на демографические изменения в регионе, переселив туркоманов с территорий, прилегающих к Мосулу.

В-четвертых, Анкара добилась стратегического партнерства с Демократической партией Курдистана, в том числе о направлении войск в Эрбиль для его защиты от ряда угроз, в том числе от Багдада. Турция поддерживает военное присутствие в этом курдском районе — хотя и не на базе Башика — на протяжении уже многих лет.

Наконец, Анкара стремится не дать Рабочей партии Курдистана (РПА), которая ведет подпольную войну против турецкого государства в течение четырех десятилетий, расширить свое присутствие на север Ирака. РПК уже создала себе плацдарм в районе города Синджар, после того как её бойцы помогли освободить эту область от боевиков ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Анкара поэтому и не хочет, чтобы РПК принимала участие в операции в Мосуле.

Таким образом, США находятся в центре сложной борьбы. С учетом крайней важности Багдада в борьбе против боевиков террористической группировки «Исламское государство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а также стремлением помочь премьер-министру Ирака Хайдеру Аль-Абади и сократить его зависимость от Ирана, Вашингтон лишь частично выступает на стороне Багдада. Белый дом рассматривает позицию Турции как контрпродуктивную, а возможные действия — непредсказуемыми. США даже пришлось надавить на руководство Иракского Курдистана с тем, что оно попросило Анкару покинуть базу Башика. Как ни странно, им это не удалось.

Вашингтон тем не менее разделяет озабоченность Анкары относительно стремлений Ирана и опасности того, что шиитские вооруженные формирования могут совершить ряд военных преступлений в Мосуле, что приведет к конфессиональным проблемам, даже после того как ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) будет выдавлена из региона.

Вместо того чтобы занимать ту или иную сторону в споре между Багдадом и Анкарой, США должны использовать дипломатию для нахождения решения, которое будет способствовать проведению операций в Мосуле против ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которые поставят крест на целях Тегерана в этом городе (в том числе операциях проиранских вооруженных группировок в городе), но не будут оскорблением для Абади или повысят его зависимость от исламской республики, а также предотвратят возможные столкновения Иракских и турецких сил.

Высокопоставленные сотрудники оборонных ведомств Ирака и Турции провели несколько недель назад в Стамбуле встречу, на которой было достигнуто соглашение об использовании базы Башика, где находятся турецкие силы, в качестве базы коалиции, благодаря чему силы Анкары могут остаться на ней. США должны выступить с инициативой о том, чтобы войска других членов коалиции могли бы базироваться вместе с войсками Турции и суннитских арабских добровольцев из Ирака. Благодаря этому будет достигнуто несколько позитивных результатов. Так, у США будет рычаг давления против шиитских вооруженных формирований и их продвижения в сторону Мосула, Вашингтон сможет избежать ухудшения отношений между Багдадом и Анкарой, а также войны внутри войны в рамках операции за Мосул.

Ситуацию осложнила грубая тактика Турции в защите присутствия своих войск. Личные выпады в адрес Абади, а из-за недипломатических замечаний относительно парламента Багдада он выглядит уязвимым. Такие шаги контрпродуктивны, поскольку играют на руку вооруженным формированиям, утверждающим, что правительство слабо, а также что они нужны в Мосуле для защиты Ирака от внешнего вмешательства. Из-за своего деспотического поведения Турция не оставила даже некоторым своим традиционным друзьям и политикам, выступающим против Ирана, таким как Айяд Аллауи, иного выбора, кроме как требовать отвода войск Анкары. Даже некоторые представители-туркоманы выступили с критикой подхода Турции, заявляя, что их община ощущает на себе негативное воздействие.

Если быстро принять меры и ввести турецкие силы под эгиду коалиции, рост напряженности удастся сдержать, а также на операцию в Мосуле не будет оказано негативное воздействие.