Испания фактически ввела прямое управление мятежной Каталонией. Премьер-министр королевства действует строго в рамках принятой в 1978 году Конституции Испании в части статьи 155. Согласно этому пункту, можно временно упразднить местное самоуправление, если под вопрос поставлена территориальная целостность страны. Но, возможно, напряженность в стране была тщательно спланирована.
Главный редактор крупного экономического независимого медиапортала Insolentiae.com Шарль Санна хорошо известен во Франции как теоретик финансовых рынков и макроэкономики. Он автор ряда программных статей в области финансово-экономической теории с предложениями по реформе современной капиталистической системы. В интервью "Правде.Ру" Шарль Санна рассказал, почему мятеж в Каталонии был выгоден Брюсселю.
— Имеет ли Каталония экономические возможности для того, чтобы обеспечить свой региональный суверенитет?
— На мой взгляд, она как суверенная территория, несомненно, обладает технической возможностью обеспечить свое существование. На сегодняшний день провинция обеспечивает своим экономическим удельным весом 20% от общего объема ВВП Испании, что немаловажно. При этом площадь Каталонии составляет только 6% от общей территории Испанского королевства.
Кроме того, Каталония имеет серьезное внешнеторговое сальдо, ориентированное на экспорт. Она одна обеспечивает около 33% общеиспанского экспорта. Задолженность же Каталонии, как субъекта права, представляет только 34% от ВВП этой провинции. Кстати, в натуральных показателях в 2016 году ВВП Каталонии составил 224 млрд евро.
Тем не менее, если на практике эта провинция начала бы переговоры с Мадридом по поводу своего выхода из королевства, то центральное правительство постаралось бы навязать ей часть общенационального испанского долга пропорционально объемам производства этой территориальной единицы, что привело бы к бесконечным и безрезультатным переговорам. Тем более что общая задолженность Испании превышает 200% от объема ее ВВП.
— Но независимость неизбежно повлечет за собой разрыв промышленно-производственных цепочек, разорение предприятий и, как следствие, падение уровня жизни каталонцев…
— Во Франции мы потратили столетия на то, чтобы родилась французская нация. И нам это удалось путем искоренения региональной независимости. Так, мы пожертвовали местными языками, уничтожили шуанов и другие региональные революционные движения, чтобы в итоге создать Францию. Подобные процессы происходили в свое время и в СССР: строительство единого народа и общего пространства проходило через страшную региональную ломку. Иначе Советский Союз был бы невозможен. То же относится, например, и к истории становления Австро-Венгерской империи.
Такая же логика в политике и идеологии движет и теми, кто образовал единую Европу. Если вы примете точку зрения сторонника ЕС, мечтающего о федеральном европейском государстве, то поймете, что во имя этой цели необходимо заставить людей желать себе единую Европу, мир и процветание. Но в ответ на этот мощный идеологический прессинг, люди отвечают обратным процессом — они стремятся к региональному самоопределению.
Человек — стайное животное. Он хочет ощущать свою принадлежность к общему, к целому. Но нынешнее состояние умов многих европейцев мешает этому великому свершению — строительству федерального европейского государства.
Европейские идеологи решили использовать стремление людей к регионализации для уничтожения суверенных государств. Теперь народы стремятся определять себя не по национальной принадлежности — к Франции или, условно, Германии, а по своей провинции, своему региону. А над регионами царит Брюссель. Так и происходит размывание границ национальных государств!
Теперь наши президенты превращаются в губернаторов наподобие губернаторов в США. У нас уже есть европейские паспорта с европейским гербом, под которым, правда, напечатано внизу "Французская Республика". Но в один прекрасный день эта вторая строчка исчезнет, и мы все станем просто европейцами.
Похоже, что главной целью Брюсселя — и не исключено, что это прогрессивное начинание — является бескровный переход к новой государственной форме существования Западной Европы — Соединенным Штатам Европы.
