9 декабря Еврокомиссия намерена обсудить газовый проект «Южный поток». По словам вице-президента Еврокомиссии по вопросам энергетики Мароша Шефчовича, это совещание планировалось заранее и «пройдет, невзирая на заявление России о прекращении проекта».

Брюссель еще тешит себя надеждами, что Москва пересмотрит решение остановить проект «Южный поток», о чем накануне в Анкаре заявил президент России Владимир Путин. Но это заявление подтвердил и глава «Газпрома» Алексей Миллер. По его словам, «возврата к „Южному потоку“ не будет, проект закрыт». Теперь «Газпром» намерен перенаправить 63 млрд кубометров российского газа через Турцию, построив новый газопровод по дну Черного моря. Переговоры между Россией и Турцией по новым проектам состоятся в ближайшие дни.

Обозначим параллельные действия. Бакинские СМИ пестрят заголовками типа «Игра на опережение: сумеет ли Азербайджан взять под контроль идущий в Европу газопровод из Каспия». Констатируется, что мощности, которые собирается реализовать «Газпром» в Турции, обесценивают не только украинскую газотранспортную систему, но и выдавливают с турецкого рынка Азербайджан: подводка к турецко-греческой границе 50 млрд кубометров российского газа — в разы больше, чем там намеревался иметь Баку. Вот что пишет в этой связи польское издание Newsweek: «Несколько дней назад британский нефтехимический гигант BP присоединился к консорциуму, занимающемуся строительством газопровода TANAP. Это труба, по которой пойдет газ (для начала 16 млрд кубометров) из Азербайджана в Турцию, с возможностью ее продолжения в Европу. Это будет конкурент „Голубого потока“, но с той разницей, что, в отличие от планов „Газпрома“, TANAP получил благословение от Евросоюза. Проект будет готов в 2018 г. Более того, о присоединении к проекту мечтают иранские аятоллы. Иран вместе с Катаром начал недавно добычу на месторождении Северный Парс — это самое крупное газовое месторождение на земле: оно настолько огромно, что могло бы покрыть европейские потребности на несколько десятков лет. Иранцы хотели бы продавать свой газ в Европу. Сейчас им мешают в этом санкции, наложенные на Иран в связи с ядерной программой. Переговоры о приостановке или отмене санкций взамен на отказ от иранских ядерных амбиций продолжаются». Фактом является то, что еще в июне Болгария прекратила подготовительные работы над проектом «Южный поток», а буквально на днях США на год продлили санкции против Ирана, что подчеркнуло роль Азербайджана как главного энергетического «разводящего» на Каспии.

Турция, подключенная к TANAP, могла бы выждать время. По данным газеты Dunya, «в направлении строительства газопровода TANAP были сделаны важные шаги, чтобы снизить надобность в „Южном потоке“ и усилить позиции европейцев перед Россией и „Газпромом“ хотя бы по вопросам объемов газа и цены, не говоря уже о возможностях способствовать тому, что природный газ Ирана, Ирака, Израиля и в долгосрочной перспективе Кипра будет достигать Европы». То есть президент Азербайджана Ильхам Алиев играл против Путина по-крупному. Что же касается президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, то, как отмечает газета Yeni Safak, «он предпочел проводить такую политику в отношении России, какой требуют ее интересы, заглядывая при этом за новые горизонты».

Турция, несмотря на давление Запада, не присоединилась к международным санкциям против России, сохранила позиции второго после Германии импортера российского газа, удержала проект строительства первой АЭС и возможности для множества турецких фирм работать на территории России. При этом Анкара действует прагматично, исходя из своего недавнего геополитического опыта в ситуации, когда Запад сужал ей пространство для маневра, особенно в свете событий на Ближнем Востоке и борьбы с «Исламским государством Ирака и Леванта», когда Эрдогана вынудили пропустить через Турцию вооруженные формирования Иракского Курдистана. Более того, реально возникшие у ее границ в Ираке и в Сирии два вооруженных очага практически ставили крест на проектах диверсификации поставок энергоресурсов. Однако полагаться на источники сырья, расположенные в зоне геополитической нестабильности, без учета политической обстановки, прежде всего, в Азербайджане и такой для него транзитной страны, как Грузия, крайне рискованно. Поэтому шаги Турции в сторону альянса с Россией абсолютно логичны, говорят о заинтересованности сохранить стабильную энергетическую, да и политическую ситуацию в стране. Поэтому трудно не согласиться с газетой Today’s Zaman, которая считает, что «Турция стала резко менять свою внешнюю политику, ранее ориентированную только на основной маршрут транзита нефти и газа из Центральной Азии на Запад, минуя Россию».

Москва и Анкара стали действовать по знакомому сценарию времен Ленина и Ататюрка. Напомним, что в 1920-х г. в результате альянса между Москвой и Ангорой (так тогда называли столицу Турции — С.Т.) была успешно разыграна «карта» Баку, Тифлиса и Еревана. И совсем не из дружественных и союзнических соображений Мустафа Кемаль сдал большевикам Баку, не из партнерского интереса фактически бился вместе с ними с дашнакцаканским Ереваном и меньшевистским Тифлисом. Конечно, исторические параллели, особенно на Ближнем Востоке, всегда условны. В Турции происходит ослабление позиций кемализма. В России давно нет большевизма. Поэтому известный дашнакцаканский принцип: Турция, идущая по пути политического ислама, представляет большую угрозу для Запада, который должен, наоборот, видеть в Армении союзника после того, как Ереван вступил в Евразийский экономический союз, начинает трансформироваться уже в плоскость перспектив отношений по линии Армения — Турция, во взаимозависимость решения курдского и армянского вопросов. Не случайно в высоких дипломатических кабинетах Европы стали в последнее время все чаще обращаться к Севрскому, Московскому и Карскому договорам, видя на Большом Ближнем Востоке наметившуюся игру и контригру. Тем более что Азербайджан, делая одну ошибку за другой, демонстрируя Западу свои альтернативные энергетические возможности, всегда выпадает из перспективного геополитического сценария.

Эрдоган давно осознал, что лучше сдавать позиции на чужом геополитическом поле, нежели ставить под угрозу территориальную целостность и безопасность собственной страны. В этом смысле Путин играет для него ту же роль, что и Ленин для Ататюрка. Главное — грамотно использовать в своих интересах сложившуюся ситуацию.