{headers} Полит Информ > Версия для печати > Когда россияне перестанут требовать расстрелов для казнокрадов
Главная > Точка зрения > Когда россияне перестанут требовать расстрелов для казнокрадов

Когда россияне перестанут требовать расстрелов для казнокрадов


11-04-2019, 21:00.

В четверг суд изменит меру пресечения американцу Майклу Калви – по крайней мере об этом теперь просит Следственный комитет, призывая перевести банкира под домашний арест. Наряду с заменой домашнего ареста на подписку о невыезде для режиссера Кирилла Серебренникова это стало поводом для умозаключений о том, что в стране начинается «оттепель». Так ли это на самом деле?

Кирилл Серебренников стал одним из символов того, как российские элиты преследуются правоохранительной системой страны

За американца Майкла Калви просили самые разные люди – от западных финансистов до российских олигархов и экс-министров. В итоге он не просидел под арестом и двух месяцев. Следствие продолжается, обвинения в хищении остаются, но в четверг Калви, скорее всего, выйдет из СИЗО для дальнейшего нахождения под домашним арестом.

За Кирилла Серебренникова, который находился под домашним арестом с августа 2017-го, просили еще больше и громче. Вот только за футболистов Кокорина и Мамаева, уже полгода сидящих в СИЗО по делу о хулиганстве, просят куда меньше и тише – но у них хотя бы суд уже начался.

Смягчение меры пресечения Калви и Серебренникову многих удивило. Либералы даже стали рассуждать о начинающейся «оттепели», то есть смягчении как методов работы правоохранительных и судебных органов, а то и всей политической системы.

В ответ стало раздаваться возмущение тех, кто считает всю политику властей недостаточно жесткой. И все время тревожится насчет того, как бы коррумпированные элиты не ушли от наказания, а курс Путина на национализацию элиты не был свернут. Какая оттепель, еще и заморозков нужных не было!

Но и то, и другое имеет мало отношения к реальности –

нет ни оттепели, ни сворачивания борьбы с коррупцией.

 

А что же есть?

Есть желание общества сделать так, чтобы элиты перестали жить отдельной от страны жизнью – не воровали, не врали, не считали себя безнаказанными. Речь не об элите как таковой (в ней полно порядочных людей), а том ее собирательном образе, который сложился у нормального обывателя. Причем речь идет не только об управленческой элите, а и о крупном бизнесе, и о звездах, будь то шоу-бизнеса или спорта. Неслучайно в ряду самых громких арестов последних месяцев, наряду с бывшими министрами Михаилом Абызовым и Виктором Ишаевым, стоит и дело Кокорина – Мамаева. Неважно – воровство или хулиганка, богатые и знаменитые не должны стоять выше закона.

Понятно, что такого идеального равноправия нет ни в одной стране мира – и даже советский опыт лишь был в этом смысле правильным, но не совершенным. Однако нужно хотя бы стремиться к выстраиванию такой системы, к созданию способствующей ее общественной атмосферы и в обществе, и во власти.

У которой и самой есть желание сделать так, чтобы наверх выдвигались честные и достойные – и ради этого предпринимаются самые разные меры. Понятно, что власть состоит из таких же людей, как и само общество. Можно установить самые правильные законы, но соблюдать их должны ведь люди. Как и следить за тем, как другие соблюдают законы, тоже приходится обычным людям – пусть и работающим в правоохранительных органах.

Общество и Путин хотят борьбы с коррупцией, с воровством, с неподсудностью богатых, влиятельных и знаменитых? Конечно – вот следствие и органы в целом и пытаются вести ее. Так, как они могут – преодолевая при этом сопротивление этих самых богатых и влиятельных, потому что многие все еще верят, что можно откупиться, замять, улизнуть. Это тяжелейший процесс, в котором нет чудодейственных рецептов.

Понятно, что и органы часто ведут себя неподобающе. И коррумпируются, и выбивают показания, и давят на подозреваемых. Одной из форм такого давления и является арест до суда, что практикуется у нас часто. И столь же часто вызывает нарекания – как справедливые, так и лукавые.

Понятно, что есть ситуации, когда подозреваемый коррупционер может на свободе развалить свое дело или просто пуститься в бега (благо за границей осели тысячи вовремя не арестованных казнокрадов). Понятно, что от помещенного в СИЗО проще добиться признаний (что, кстати, вовсе не означает самооговора или фабрикации дела).

Но точно так же понятно, что смысл борьбы с коррупцией и уравнивания всех перед законом не в том, чтобы на больший срок посадить виноватого. Важно, чтобы у тех, кто на свободе продолжает заниматься теми же преступлениями, появился страх и понимание того, что больше так делать нельзя. Этот страх возникает в тот момент, когда люди видят неотвратимость наказания – которое, как известно, в качестве профилактики преступлений действует куда лучше, чем даже смертная казнь.

Богатые и влиятельные должны понимать, что нельзя заниматься финансовыми махинациями, нельзя воровать, нельзя бить людей стульями – то есть вспомнить все то, что они и так знали, пока были обычными людьми. Если мы хотим оздоровить наше общество, нашу власть и элиту, нужно создавать атмосферу нетерпимости к казнокрадству и понимания того, что оно неотвратимо будет наказано.

Это куда важнее того, будет ли сидеть в камере до суда бывший министр или американский банкир. Важно, чтобы они не могли уйти от ответственности, чтобы получили соответствующий их преступлениям приговор. Тогда другие коррупционеры тысячу раз подумают, а многие идущие на госслужбу или в бизнес молодые ребята будут понимать, что «окно» таких возможностей закрыто.

Поэтому нет никакого противоречия в том, что, с одной стороны, Путин призывает не кошмарить бизнес и в целом гуманизировать систему наказаний, с другой – усиливает и расширяет национализацию элиты и борьбу с коррупцией. Нужно сажать и наказывать – но без жесткости, за дело и без стремления выслужится любой ценой.

Печальное дело генерала Сугробова из МВД, как и знаменитые миллиарды полковника Захарченко, свидетельствуют, насколько велика опасность перерождения силовиков в «оборотней в погонах». При этом нельзя мешать им делать свою работу. Нужен контроль – общественный и ведомственный, нужны установки от самого общества и от Путина на гуманное обращение с подозреваемыми. Закон должен быть в мягких перчатках – но с неотвратимым и суровым наказанием.

Смягчение меры пресечения Калви и Серебренникову не отменяет главного – они продолжают обвиняться и подозреваться в финансовых преступлениях. И понесут наказание, если их вина будет доказана. Или будут оправданы, если так решит суд. Так что сменилась форма, но не содержание, не суть происходящего.

А оттепель у нас наступит тогда, когда народ убедится, что национализация элит привела к тому, что эти самые элиты стали честнее и ближе к народу. Вот тогда и оттают сердца людей, и перестанут они требовать расстрелов для казнокрадов – это и будет настоящей оттепелью для русского сердца.



Вернуться назад