Третий Адский всадник. Синдром Лемминга.

 Вы могли бы сказать, что однажды в некотором роде побывали в шкуре адского наездника, если бы, к примеру, были мухой, обретавшейся на навозной куче вблизи поселения людей, и любили незвано - непрошенно наведываться на их кухни. Или если бы ваш муравейник вдруг оказался на поляне, где люди устроили пикник, а вы только и делали, что кусали отдыхающих за пятки. Или, например, если бы вы со стаей собратьев-грызу- нов, резвясь среди объедков от ужина, пугали домохозяйку и прогрызали дыры в упаковочных коробках с продуктами.

Дело в том, что в бытность свою работником скотоводческой фермы на западе Соединенных Штатов автор этих строк по совместительству занимался борьбой с сельскохозяйственными вредителями.

Есть определенная жизненная ирония в том, что человек, некогда занимавшийся борьбой с грызунами, стал вдруг писать сценарии будущего светопреставления. Наблюдая за естественным ограничением численности популяции животных в природе и выступая в качестве безжалостного палача в тех случаях, когда закономерное равновесие нарушалось, я обнаружил связь между жизненным укладом человека и количеством представителей более примитивных биологических форм.

Нам следует ожидать роковых последствий, ибо мы подходим к тому моменту нашего земного бытия, когда природа сама определит судьбу вершителей судеб, отнеся их к самым злостным вредителям, достойным полного уничтожения.

В пустынной местности к востоку от Каскадных гор, в естественной среде обитания грызунов, несколько тысяч представителей рода человеческого решили установить свои передвижные домики. С тех пор популяции полевых мышей и сусликов, численность которых в природных условиях ограничивалась недостатком пищи и суровыми климатическими условиями, навеки изменили привычный образ жизни.

Сборные дома обеспечили нахальных и нечистоплотных вредителей теплым подпольем, где они могли прятаться от хищников и укрывать свой приплод от летнего зноя и зимней стужи. В мусорных баках не переводилась пища, а если среди ночи возникала необходимость слегка перекусить, то можно было просто прошмыгнуть на кухню, где хранились съестные припасы человека.

Новые переселенцы нарушили естественное равновесие. Популяция мышей множилась ураганными темпами. Неисчислимые полчища.зверьков, кои в природных условиях никогда бы не достигли репродуктивного возраста, не зная забот, жили себе в свое удовольствие. Счастливые, бесцеремонные грызуны не осознавали того, что их бесконтрольное размножение и передача грядущим поколениям ослабленной иммунной системы скажется в будущем на здоровье всего мышиного рода. Ничем не ограничиваемый рост их численности в совокупности со свободной и легкой в генетическом плане жизнью может, в конце концов, сделать их беззащитными перед лицом катастрофических поветрий.

С позиции более высокого в эволюционном плане положения нам кажется, будто бы мы застрахованы от такого рода фатальных последствий. Перефразируя известное библейское выражение, можно сказать, что мы замечаем соломинку (а так оно и есть) в мышином глазу, но не видим бревно в своем собственном, ибо нам и невдомек, куда заведет род человеческий его бездумное неподчинение законам природы.

Потребовался миллион лет, чтобы человечество смогло в 1820 году довести свою численность до одного миллиарда. Без лекарств и элементарной санитарии только самые закаленные были способны прожить достаточно долго и передать генетическую свою стойкость следующему поколению. Затем наступило время промышленного переворота XIX века — резкого повышения уровня жизни. Больших высот достигла медицинская наука. Создание новых вакцин и чудесных лекарств вместе с улучшившимся питанием увеличили среднюю продолжительность жизни. А затем грянула «зеленая революция», завалив нас горами пищевых продуктов.

Мы с вами — такие же хитрые мыши, соорудившие надежный кров и избавившие себя от тех трудностей и лишений, которые сдерживали рост численности наших рядов. Теперь же мы пожинаем плоды демографического взрыва, сопоставимого с масштабами размножения грызунов. От Бостона до Бомбея человеческие «муравейники» кишат людьми, большинство из которых в былые времена не дотянуло бы до возраста пяти лет.

Они решительно настроены передать свой ослабленный иммунитет XXI веку и усадить к 2011 году за прядильный станок для сучения «мышечеловеков» семимиллиардную «пряху».

Мы уже не представляем собой тех крепких и здоровых пещерных людей, коими были в доисторические времена. Индустриально-технологический переворот породил такую массу пол- лютантов, токсичных отходов, новых болезней и связанных с ними бытовых стрессов, какой человечество еще не знало. Род «мышечеловеков» выгрызает все наше нутро. Злоупотребление лекарствами и спиртными напитками, употребляемыми для снятия стрессов и приглушения болей, вызванных технологическими приобретениями, может впоследствии усугубить нашу неспособность противостоять современным, принявшим качественно новый облик недугам.

Цена личного комфорта — «парниковые» газы типа фреона, которые «перфорируют» озоновый слой, открывая путь ультрафиолетовому излучению — общеизвестному фактору ослабления иммунной защиты сельскохозяйственных культур, домашних животных и людей. Мы чаще, чем когда-либо, страдаем от раковых заболеваний. Токсичные отходы, которые мы стремимся захоронить надежно в земле, медленно просачиваются в водоносные горизонты и в конечном счете оказываются у нас на обеденном столе. Радиоактивная пыль, повисающая в воздухе после атмосферных испытаний ядерного оружия — репетиций очередной мировой войны, через дыхательные пути и пищевод попадает в наш организм. Злобная сила затаилась внутри дремлющей раковой клетки, порожденной канцерогенными веществами, которые содержатся в неполноценной пище дешевых закусочных. Сама смерть, принявшая обличье вируса СПИДа, тайком свила себе уютное гнездышко на любовном ложе. Ждут своего часа ружье с психологическим зарядом отчаяния, скрытое в душе каждого потенциального самоубийцы. Все громче слышится цокот копыт третьего адского наездника Судного Дня, движущегося по дороге, вымощенной стрессами и непреодолимым желанием саморазрушения. Этот аллегорический образ получеловека, полугрызуна носит имя Синдрома Лемминга. Он олицетворяет собой окончательно запаниковавшее и готовое развалиться общество, скачущее во весь опор по узкой тропе гибельных поветрий, которые экологи и эпидемиологи только-только начинают признавать.

Джон Хоуг