Главная > Интервью > Понятия «коррупция» нет в Уголовном кодексе
Понятия «коррупция» нет в Уголовном кодексе8-01-2020, 09:00. Разместил: MGM |
«Трудно заподозрить наших граждан в любви к чиновникам и к педофилам. При этом все равно суды присяжных выносили 20–25% оправдательных приговоров по этим делам. В судах обнаруживались все эти огрехи, связанные с фабрикациями», – заявил газете ВЗГЛЯД адвокат Генри Резник. Так он прокомментировал предложение передать на рассмотрение присяжных дела коррупционеров и педофилов. Наступающий год обещает перемены судебной системе России – как ожидается, станет больше работы у присяжных. В компетенцию коллегий присяжных могут попасть две новые категории – дела проворовавшихся чиновников и дела педофилов. С призывом доверить присяжным вынесение вердиктов по коррупционным случаям и по преступлениям на сексуальной почве в начале декабря выступил на заседании СПЧ один из самых известных адвокатов страны Генри Резник. Президент Владимир Путин ответил, что разделяет позицию Резника и предложил вернуться к этому вопросу позднее. О том, почему наши присяжные относительно часто оправдывают подозреваемых в коррупции, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказывает заслуженный юрист РФ, вице-президент Адвокатской палаты Москвы, член СПЧ Генри Резник. ВЗГЛЯД: Генри Маркович, многие помнят, как в 2015 году в СПЧ тоже обсуждался вопрос о расширении компетенции суда присяжных. В то время вы призывали передать им на рассмотрение все убийства... Генри Резник: Относительно простых убийств и тяжких телесных повреждений, повлекших смерть, это уже реализовано. Поскольку эти изменения внесены президентским законопроектом, то надо идти дальше. Как я и говорил, в развитие законопроекта, который вносил лично Владимир Путин. Изначально дела в отношении квалифицированных взяток и в отношении половых преступлений тоже были подсудны суду присяжных, однако потом были исключены. Это исключение мне представляется совершенно безосновательным. ВЗГЛЯД: Полгода назад практику присяжных коллегий распространили и на районном уровне. Но ведь в маленьких городах все друг друга знают. Вы не опасаетесь роста злоупотреблений, подкупов? Г. Р.: Конечно, все друг друга знают. Но прежде всего имеются в виду не маленькие города, а города федерального подчинения: Москва, Санкт-Петербург и теперь Севастополь. Остальные? Это регионы целиком. Когда говорят о коррупциогенности, давайте представим, кого легче подкупить – одного-единственного судью или еще дополнительно шесть человек присяжных? Причем коррупция в судах бывает не только экономическая, но и политическая. Шестеро присяжных весьма успешно справляются со своими обязанностями. Эти люди отбираются жребием для рассмотрения одного дела. Сравните, почувствуйте разницу! Так что все эти подозрения в коррупциогенности присяжных совершенно безосновательны. ВЗГЛЯД: Почему вы требуете теперь в первую очередь доверить присяжным дела о коррупции? Г. Р.: Понятие «коррупция» – не совсем правовое, его нет в Уголовном кодексе. Коррупция – это что? Это взятки, злоупотребление полномочиями. Тут открываются широкие возможности для фабрикаций и провокаций. И то же самое касается уголовных дел о половых преступлениях. И там и там – повышенный риск оговора. Я напоминаю: трудно заподозрить наших граждан в любви к чиновникам и к педофилам. При этом все равно суды присяжных выносили 20–25% оправдательных приговоров по этим делам. В судах обнаруживались все эти огрехи, связанные с фабрикациями и оговорами. Иногда даже не огрехи – возникали ситуации, в которых достоверно установить факт преступления вовсе не удавалось.
Он, один из столпов Просвещения, между прочим, говорил, что если не защищена невиновность, то не защищена и свобода. Вот вам совершенный аргумент. Еще в концепции российской судебной реформы 1991 года было предусмотрено постепенное отнесение к юрисдикции судов присяжных вообще всех дел, где есть форма виновности – во всяком случае, по делам о тяжких преступлениях. Именно такая перспектива, как мне представляется, должна быть у правосудия, которое претендует на справедливость. Суд присяжных – это такая организация суда, где подсудимый, который не признает свою вину, имеет реальный шанс оправдаться. В наших профессиональных судах эта возможность стремится к нулю, по той причине, что там сильно снижены стандарты оправданности. ВЗГЛЯД: На практике презумпция невиновности в наших судах пока отсутствует? Г. Р.: Именно так. Напомню, презумпция невиновности действует тогда, когда недоказанная виновность приравнивается к доказанной невиновности. Надо понимать, что средства дознания в уголовном процессе недостаточно совершенны. Они пригодны, чтобы устанавливать правду-матку в большинстве случаев. Но не настолько надежны, чтобы обеспечивать достоверное установление прошлых событий по всем делам. Вот почему презумпция невиновности заложена в Конституции России. Если, несмотря на все усилия следствия и суда, остаются сомнения, которые нельзя устранить, то в таких делах сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого. Вернуться назад |