{headers}
Главная > Аналитика > Нам нужен новый НЭП и прежний Путин
Нам нужен новый НЭП и прежний Путин26-03-2020, 21:00. |
|
Мы живем в историческое время распада не только глобальной экономической, но и политической системы. Евросоюз принялся огораживаться, как бешеный, словно 30 лет там все только того и ждали, чтобы выпустить овчарок на контрольно-следовые полосы и воспользоваться опытом пограничников ГДР, охранявших покой социалистической родины от вылазок врага из Западного Берлина. Многие политологи на Западе задаются уже не столько вопросом, почему в их обществах становятся все значимее популисты, сколько тем, почему люди так легко соглашаются на режимы ЧС и элементы полицейского государства. Только ли это страх перед эпидемией коронавируса? Еще в 2016 году 22% населения Германии считали, что стране нужна одна сильная партия, выражающая волю народа. Во Франции 40% населения заявляли, что стране неплохо бы оказаться в руках авторитарного правительства, свободного от демократических ограничений, а 65% французов готовы передать проведение реформ экспертам, которые никуда не избирались. В США 46% говорили, что никогда не верили в демократию или утратили доверие к ней. Сегодня доля этих людей очевидно выросла, как минимум вполовину. Все это обязательно найдет выход в различных политических неустройствах, которые придется пережить всему миру в ближайшие годы. Не зря Ангела Меркель сравнивает происходящие на континенте события с вызовами, с которыми Европа не сталкивалась со времен Второй мировой войны. Путин всегда крайне серьезно относился к фактору максимально широкой народной поддержки своей политики. Где-то это заставляло его действовать осторожнее, где-то наоборот – давало небывалую свободу в политических решениях. Как, например, было со второй чеченской войной или с Крымом. Только национальный лидер (в полном смысле этого слова) мог почувствовать огромный внутренний запрос, который созрел в российском обществе к 2000-му, а потом в 2014 году, и смог принять решения, которые резонировали в этом обществе настолько мощно, что поднимали авторитет президента на недосягаемую высоту. Совокупность всех внешних и внутренних факторов позволяет сегодня Путину начать самую масштабную за время его правления экономическую реформу. Новый НЭП. Из бухаринского НЭПа в конце 80-х сделали фетиш, преподнося его как «лучшее экономическое время за всю историю России». Это не совсем так. Россия за 150 лет последовательно пережила несколько мощных экономических рывков, которые в конце концов сделали ее одной из двух сверхдержав. Сначала с 1890 по 1914 год Россия пережила свою первую промышленную революцию, экономика страны выросла в четыре раза. Тогда это был лучший результат в мире. После Гражданской войны, в 1921 году – НЭП. Довоенную экономику удалось полностью восстановить за семь лет. К 1928 году по основным показателям СССР превосходил Российскую империю образца 1913 года. Когда этот ресурс роста был исчерпан, и страна оказалась перед лицом военной угрозы, была запущена сталинская индустриализация, которая обеспечила к 1937 году рост экономики страны еще в четыре-пять раз. Дальше было послевоенное восстановление и последние в истории СССР масштабные косыгинские экономические реформы. Потом – застой, распад страны и коллапс 90-х. Путинское двадцатилетие с исторической точки зрения – сборка страны после пережитой национальной катастрофы. Снова – один на один со всем враждебным миром, огромными границами, нестабильными соседями и последовательной экспансией Запада на наше жизненное пространство. Теперь перед Путиным стоит еще более сложная задача. От того, как Россия сумеет перестроиться в результате наступающего прямо сейчас глобального кризиса, зависит ее историческая судьба. Прежние рецепты больше не работают.
Сейчас ресурс роста Запада исчерпан, а запас прочности подорван пандемией коронавируса и алармистскими решениями национальных правительств. А наша встроенность в мировую экономику в роли сырьевого придатка, слава богу, рушится на глазах. Низкий спрос и низкие цены на сырье не оставляют шансов на уютное прозябание с темпами роста 1,5-2% и скромной бедностью за счет распределения сырьевой ренты. Россия должна стать в первых рядах государств, взявших курс на регионализацию рынков и экономик. 145 миллионов российского населения – это, конечно, не то чтобы очень много, но было бы недурно, если бы отечественные капиталисты приоритетом сделали не экспорт сырья и первичного передела, типа алюминия в слябах, а экспансию на внутреннем рынке во всех без исключения отраслях. Начиная от развития собственного автомобиле- и самолетостроения, заканчивая производством электронных компонентов, лекарств и обуви. Правительству в своей налоговой и льготной политике придется переключиться на экономический рост и обеспечение безопасности критически важных производственных цепочек. Не обойдется, скорее всего, и без обновления российской элиты, которая «застыла» в уходящей эпохе глобализма, как муха в янтаре. Российские олигархи так и не научились быстро и эффективно создавать новые отрасли экономики, в которых бы производились новые продукты и товары, и которые бы поддерживали высокую занятость населения. У них нет ни опыта, ни желания этого делать. Да и встроенность в глобальную экономику жестко контролируется комиссарами от МВФ и «вашингтонского обкома». Не зря американские санкции оказались настолько болезненными для крупнейших фигур российского бизнеса, что они не жалеют денег и времени на юристов и лоббистов для того, чтобы только снова стать «въездными». Российская экономическая элита сосредоточена не на прорыве, а на монетизации своих административных, политических или «силовых» ресурсов. Вопрос о будущем Путина в этой ситуации выглядит совершенно искусственным. Мы сегодня просто не можем себе позволить роскоши политических экспериментов, выбирая кого-нибудь новенького, кого-то свеженького. Не до роскоши: на дворе «война». Рузвельт оставался президентом четыре срока совсем не потому, что его очень любила Америка. Просто его правление пришлось на Вторую мировую войну. В такие времена коней на переправе не меняют... Вернуться назад |