{headers} Полит Информ > Версия для печати > Элита современной Грузии в плену географической мифологии
Главная > Аналитика > Элита современной Грузии в плену географической мифологии

Элита современной Грузии в плену географической мифологии


6-06-2021, 20:30.

Зафиксировав факт «малого» размера современной Грузии и ее, мягко скажем, весьма ограниченного суверенитета (причем даже в региональных делах), обратимся теперь к не менее интересному вопросу, а именно: к лимитрофному характеру этой страны Черноморско-Кавказской зоны. Признают современные грузинские политики, деятели бизнеса и эксперты из числе ненационально мыслящих или попросту компрадорски настроенных господ, возомнившие из себя, что они — «тоже Европа», «тоже Запад», данный факт или нет, природу (естественную или геополитическую / геоцивилизационную) не обманешь. Постараемся ниже это показать, как, впрочем, и обратить внимание читателя на то, к чему в итоге ведет «измена» своей первородной сущности. Для большей объективности обратимся к мнению ряда известных грузинских исследователей и экспертов (из числа здравомыслящих, конечно), к тому, каким они видят место своей страны в политико-географическом и геоцивилизационном плане. Ограничимся для начала тремя заслуживающими внимания мнениями.

Говоря о том, что вопросы типологии культур, культурной и цивилизационной идентичности особо актуальны для так называемых малых наций и народов, тем более если они (как, например, грузины) проживают в порубежной зоне, культуролог Н. Чиковани тем не менее отмечает, что они зачастую излишне политизируются. Не избежал этого и вопрос о культурной сущности и цивилизационной принадлежности Грузии [1], что не удивительно, учитывая тот факт, что эта страна вместе со всем Кавказом, как в прошлом, так и сегодня, представляет собой ареал пересечения интересов самых разных сил: и внутренних, и внешних. После десоветизации Грузии и особенно после «революции роз» вопрос о культур-цивилизационной идентичности Грузии встал весьма остро.

В этой связи Н. Чиковани пишет: «Грузинская культура не относится к числу тех, которые четко интегрированы в какую-либо цивилизацию и цивилизационная принадлежность которых достаточно устойчива. Она не сформировалась внутри какой-либо цивилизации как ее ядро, центр, ее развитие не протекало в условиях общения с «цивилизационными собратьями». Грузинская культура — одна из пограничных или окраинных культур, которые расположены в зоне контакта Западной и Восточной цивилизаций». Он продолжает свою мысль: «Цивилизационная принадлежность обусловлена историческим прошлым. Цивилизационные параметры формируются в течение длительного времени, и хотя они достаточно устойчивы, всё же претерпевают изменения на протяжении веков. Для определения цивилизационной идентичности Грузии необходимо изучить, с одной стороны, цивилизационные параметры современной Грузии, с другой стороны — их историческую динамику» [2].

Автор обращает внимание на то, что в современной научной литературе (и грузинскими авторами, и их коллегами за рубежом) предлагается несколько версий культур-цивилизационной идентичности этой страны, которые основаны на различных критериях. В ряду таковых он выделяет несколько базовых. Вот как выглядит их «список»:

  1. Грузия — это часть восточно-христианской цивилизации, частями которой считаются также Византия, Армения, Россия и несколько других православных «единиц» (поскольку сегодня восточно-православный мир представлен такой большой страной, как Россия, Грузия должна рассматриваться в тесном единстве с ней); иначе говоря, она являет собой особую «микроединицу» в рамках «Большого христианского мира» [3];
  2. Грузия — это составная часть Евразийской цивилизации (точка зрения, распространенная в основном среди российских авторов, но ее придерживается также и часть грузинской политико-интеллектуальной элиты), правда, мощные силы притяжения, исходящие сегодня из Турции и США, могут превратить страну в маргинальную зону;
  3. Грузия однозначно принадлежит к Западной (Европейской) цивилизации, и это так, поскольку эта страна одной из первых в Европе приняла христианство, и оно было признано официальной религией. Берет же свое начало этот процесс с момента падения Византии [4];
  4. рассматривать Грузию отдельно от Кавказа — нецелесообразно,
  5. за точку отсчета следует брать общекавказскую «структурную рамку» и говорить об особой «кавказской культуре», «кавказской идентичности» и т.д.;
  6. Грузия — это страна, в культурном отношении отличающаяся маргинальным характером, своего рода «окраинностью»: и не только между Западом и Востоком, но и между Севером (Россией) и Югом (мусульманским «миром»). Здесь, правда, Н. Чиковани оговаривается, что на сей счет существуют разные точки зрения, или толкования, одно из которых (наиболее интересное, по его мнению), приводится ниже. Оно принадлежит этнопсихологу Г. Нижарадзе.

Этот грузинский специалист отмечает, что маргинальные периоды характерны для всех обществ и культур, но с разными для них последствиями. За такими периодами, как правило, следует или новый подъем, или полный спад и перерождение. Но в отдельных случаях пребывание в маргинальном положении становится привычным для той или иной культуры и принимает в некотором смысле адаптационный характер. Именно так, по его мнению, произошло и в Грузии. Комментируя точку зрения Г. Нижарадзе (ссылаясь при этом на одну из работ автора, датированную 1994 г.), Н. Чиковани задается вопросом: можно ли говорить о маргинальности Грузии на протяжении всей ее истории, или это всё же характеристики отдельных ее периодов? Четкого ответа на него он у Г. Нижарадзе не видит.

Тем не менее вынужден констатировать тот факт, что «смягченное», маргинальное положение грузинской культуры между Западом и Востоком, т. е. тот факт, что она целиком и четко не относится ни к тому, ни к другому «мирам», действительно уменьшил опасность потери собственного культурного лица народа в процессе его контактов с Западом и Востоком. Более того, как пишет Г. Чиковани: «Сложившийся в условиях маргинальности адаптационный механизм успешно работал при теснейших контактах как с восточно-христианско-византийским (позже — с российско-православным), так и с мусульманским миром. Грузинская культура сумела найти «ответы» на их «вызовы». Вывод об адекватности «ответов» опирается на факт сохранения основных характерных черт грузинской культуры (хотя, конечно, не без изменений), формы же «ответов» определялись именно маргинальным положением» [5].

А вот еще одна любопытная точка зрения. Она также принадлежит грузинскому автору. Резюмируя различные точки зрения, имеющие место в научно-экспертном сообществе своей страны и акцентируя внимание на политико-географической стороне дела, директор Южно-Кавказского института региональной безопасности А.В. Русецкий называет восемь подходов к современной идентификации Грузии. По его мнению, они суть таковы: 1) Грузия — это вообще не Европа, а сосед Европы, поскольку, объективно говоря, она находится в Азии; 2) географически Грузия — это и Европа, и Азия; 3) Грузия находится в срединной части Евразии, и нигде больше; 4) Грузия — это страна в Восточной Европе; 5) Грузия — это страна в Юго-Восточной Европе, поскольку (по мнению адептов этой точки зрения) Юго-Восточная Европа сегодня простирается от Албании до Азербайджана; 6) Грузия находится в Южной Европе, являя собой пример синтеза культур народов Средиземноморья — Черноморья; 7) Грузия должна себя позиционировать по оси «европейский Север — европейский Юг», быть членом оси «Варшава — Вильнюс — Киев — Тбилиси — Баку»; 8) Грузия — это не что иное, как часть трансконтинентальной Европы, которая одновременно с этим выступает в качестве центрального звена Черноморско-Каспийского региона [6].

Как мы видим, налицо также любопытный взгляд на одно из лимитрофных государств ЧКР. И здесь нам есть над чем всерьез подумать, о чём поразмышлять. Прежде всего, конечно, самим грузинским политикам. Но в данном случае мы хотели бы подчеркнуть другой важный момент: сделав после распада Союза однозначную ставку на Вашингтон и — шире — на евроатлантические структуры, официальный Тбилиси, с нашей точки зрения, совершил геополитическую ошибку. Концептуальная же ошибка формирует и соответствующую модель политического повеления. Именно этим, а не какими-либо «выдающимися» качествами грузинской элиты или невесть откуда взявшимися новыми ресурсами для решения серьезных вопросов региональной политики объясняется фривольность в поведении Грузии — фривольность, которая порой граничит с самой настоящей разнузданностью. Такого рода поведенческую модель грузинская сторона впервые «по полной» опробовала в преддверии проведения Олимпиады в Сочи.

Иначе говоря, расчет делается на поддержку и (если в том будет необходимость) на прямую защиту извне, поскольку даже самые рьяные русофобы в Тбилиси понимают, а если и не понимают, то чувствуют нутром, что многие из их деяний не останутся безответными, и «держать слово» за них придется. Пока же господствует «головокружение от успехов» на ниве встраивания в американский и/или европейский проекты; головокружение, помноженное на известную грузинскую спесь. Безусловно, за последнее время в Тбилиси кое-чему научились — например, раздувать какой-либо вопрос до вселенских масштабов, «ковырять болячки» (как это было в 2013—2014 гг. с так называемым черкесским вопросом), поднаторели в технике булавочных уколов в отношении России и тому подобным мелким пакостям. Но вот вопрос: пойдет ли всё это в итоге на пользу самóй Грузии? Кстати сказать, здесь есть вопрос и к «сильным мира сего…», к великим державам, вовлеченным в процессы обеспечения глобальной и/или региональной безопасности. Как очень тонко заметил политолог С.М. Маркедонов: «крупным державам… надо быть крайне осторожными в своих отношениях с малыми игроками. Неразборчивость в поддержке «малых сих» может создавать значительные трудности в будущем и в настоящем (в прошлом их уже создано немало)» [7].

С нашей точки зрения, в долгосрочной, а может быть, даже и в среднесрочной перспективе Грузии еще придется дорого заплатить за свою близорукость в выборе основного геополитического «патрона». Заплатить главным — потерей независимости, потерей своего лица, несмотря на все свои амбициозные планы стать лидером на Кавказе и несмотря на свои «проекты» по «освобождению» региона от «тлетворного» русского влияния. И надо сказать, что дальновидные грузинские политики (правда, их очень и очень немного) и разумные (не ангажированные) эксперты прекрасно понимают это. Очень верно писал по этому поводу политолог С. Цискаришвили: «Когда мы говорим о лидерстве на Кавказе, должны помнить, что каждый метр этой земли повязан огромным числом обязательств. Опасность в стремлении к лидерству в том, что мы потеряем право на нейтралитет, который долгие годы считался серьезным успехом грузинской политики в регионе» [8]. С тех пор, когда были сказаны эти слова, мало что изменилось в установках грузинского руководства, и «коллективный» Запад» по максимуму пользуется этим.

Заигрывание США и части «европейцев» с Грузией, неприкрытая ставка на формирование в этой стране проатлантистских сил и групп и в целом сервильного политического режима, и это независимо от того, кто конкретно в это время находится у власти в Тбилиси, привело к тому, что здесь стали отдавать предпочтение ориентации на Запад (в разных вариантах: только на Европу или на Европу и США, только на США), нежели о своей первородной «кавказскости», как то было, например, в период поддержки грузинским «политикумом» чеченских национал-сепаратистов, когда в Тбилиси открыто действовало представительство «Республики Ичкерия». В этой безоглядной сервильности перед «всесильным» Западом (особенно перед США и НАТО), в конъюнктурно выстраиваемой политике с игнорированием своих «долгов» перед Россией и забвением истории российско-грузинских отношений, в ксенофобии по отношению к своим этноменьшинствам и миниимперских амбициях нынешняя грузинская элита и аффилированные с ней бизнес-круги, а также обслуживающее их медийное сообщество удивительно напоминает тех валидов и тавадов, которые господствовали на вторых ролях в Карли-Кахетии, когда это княжество (в статусе одной из провинций государства Сефевидов) находилось под персидским господством [9].

И в самом деле, зашкаливающее, если не сказать больше — почти маниакальное, желание грузинских лидеров (начиная с М. Саакашвили) присутствовать на всякого рода саммитах, конференциях, ассамблеях и официальных презентациях, где участвуют представители Евросоюза и/или США, плюс постоянное подыгрывание им в политических инициативах и начинаниях напоминает нам обязательность присутствия управителей Картли-Кахетии при коронации персидского шаха или в других важных государственных церемониях с необходимостью держать в руках «павлинье перо» — символ зависимости от шаха. Миниимперские амбиции первого и последующих поколений постсоветской элиты Грузии, ее исключительный этноцентризм и жесткая установка на ведение дел с иноэтничным (негрузинским) сегментом своего населения, приведшая к тяжелейшим конфликтам центро-периферического типа и перманентной нестабильности в ряде регионов напоминают ту жестокость, насилие и дискриминацию в отношении «инородцев», проведение карательных экспедиций в отношении негрузин (скажем, осетинского населения), пособничество персам, а порой и прямое участие в их экспедициях против мирного грузинского населения.

Наконец, поражающая воображение страсть прежних, да и нынешних тоже, держателей верховной власти в Грузии всё переименовывать в угоду США (чего стоит, например, один проспект Дж. Буша-мл. в Тбилиси или безвкусный памятник президенту США Р. Рейгану в парке Рике на берегу р. Куры, открытый в ноябре 2011 г.!) и на американский манер (предложение переименовать Грузию — საქართველო, Сакартвéло в Georgia, поскольку то название-де было придумано в России, имеет славянское происхождение, а потому неприемлемо для страны) [10], желание ввести чуть ли не в качестве второго государственного языка английский… — всё это удивительным образом напоминает попрание традиций грузинского общества многими валиями и тавадами, когда они под гнетом Сефевидов рабски (хотя, может быть, и не по своей воле) принимали персидские имена, а иные из них — и мусульманскую веру.

Конечно, сегодня другие времена. И, слава богу, трагические страницы истории Грузии с отдельными (может быть, неприятными для ума и сердца современных грузин) эпизодами периода персидского господства вроде бы перевернуты раз и навсегда. Прошла эпоха и русского владычества в «срединном государстве Кавказа» с центром в Тифлисе, которое небезызвестный граф М.С. Воронцов мечтал превратить в «самую красивую страну» региона, которая своей красотой напоминала бы «многоцветный ковер», что, кстати сказать, во многом и произошло, только уже в советский период — период, который сегодня в Грузии многие клянут почем зря… А тот вклад, который внес в создание базиса русско-грузинских отношений и в культуру самой Грузии великий А.С. Грибоедов, зять выдающегося грузинского мыслителя, просветителя и общественного деятеля А.Г. Чавчавадзе! Почему А.С. Грибоедов-то забыт? Уж кто-кто, а он-то, безгранично любивший и Грузию, и Кавказ в целом, столько и такого ценного внес в развитие закавказской провинции Российской империи, как мало кто другой! [11]. Не случайно в день прощания с Александром Сергеевичем в монастыре Святого Давида, что был на г. Мтацминде, в присутствии многочисленной толпы благодарных жителей Тифлиса князь А.Г. Чавчавадзе в прощальном слове произнес: «Чвени сидзе (наш зять — по-грузински) — русский зять Грузии!» [12].

Теперь же новое поколение «неблагодарных» и русофобски настроенных жителей Тбилиси позволяют себе осквернять памятник великому «радетелю Грузии», что находится в центре грузинской столицы (мы говорим о наделавших шума событиях начала апреля 2021 г.).

Но ладно бы «история давно минувших дней»… В современной Грузии немногие ее хорошо помнят (разве что отдельные толковые историки — из числа тех, что еще остались в этой стране), предают забвению хотя бы тот факт, что Россия давала грузинам в самые тяжелые для них времена задолго до вхождения их страны в состав Империи (еще в середине 17 в.) [13]. Так не помнят или не хотят помнить даже недавнюю историю российско-грузинских отношений. Взять хотя бы одно то, что именно Россия, обуздав звиадистов, помогла остановить гражданскую войну, начавшуюся в Западной Грузии в сентябре-ноябре 1993 г. Ведь это же факт… Но возникает впечатление, что современная грузинская элита (при этом не важно, откуда происходят ее нынешние «персонажи» — из «Единого национального движения» М. Саакашвили, партии «Путь Грузии» С. Зурабишвили или «Грузинской мечты» Б. Иванишвили) просто не может обходиться без «поводыря», без «Хозяина» с тугим поводком, ищет нового «Патрона» и… находит его, но только не рядом — за Большим Кавказом, а за океаном!

Примечания и ссылки:

1. См.: Чиковани Н. Проблема цивилизационной принадлежности Грузии в современной научной литературе // Россия и Грузия: диалог и родство культур: Сб. материалов симпозиума. Вып. 1 / под ред. В.В.Парцвания. — СПб.: Санкт-Петерб. филос. общество, 2003. — С. 340−348.

2. Там же. — С. 342.

3. Напомним в этой связи тот факт, что государственной религией в Грузии христианство стало еще в IV в. (в 337 г.).

4. Чиковани Н. Проблема цивилизационной принадлежности Грузии в современной научной литературе… — С. 344. Н. Чиковани при этом оговаривает важный момент. Он указывает: «Можно сказать… так: падение Византии ознаменовало конец одного этапа существования восточно-христианской цивилизации и начало второго, когда функция центра, ядра этой цивилизации переместилась к России. Интеграции Грузии в эту культурную общность не произошло, хотя политически Грузия постепенно и стала ее частью».

5. Там же. — С. 348.

6. См.: Русецкий А. В. Проблемы современной политической географии в контексте безопасности лимитрофных стран (на примере Грузии) // Понедельник. Еженедельное электронное издание Южно-Кавказского института региональной безопасности (Тбилиси). — 2007. — № 35 (сент.).

7. Маркедонов С. М. Большой Кавказ: взгляд Директора национальной разведки США. 25 февраля 2011 г. URL: http://politcom.ru/11507.html

8. Цит. по: Асламова Д. Блистательный Саакашвили смог продать даже свое поражение. Ч. 2. 27 января 2011 г. URL: https://www.kp.ru/daily/25628.4/793437/

9. С того момента, когда Картли-Кахетия вошла в состав Персии (государства Сефевидов), став одной из ее провинций, на этой части нынешней Грузии началось утверждение «персидской модели» феодализма, характерной особенностью которой являлась идеология восточного деспотизма. Как отмечают специалисты (в частности, М.М. Блиев), суть ее заключалась в установлении в грузинских княжествах, подпавших под власть персов-шиитов (кызылбашей, т. е. «красноголовых»), новых форм земельных и административных отношений. В абсолютном большинстве районов Грузии, куда доходила шахская рука, отменялась система союргаля, ранее традиционная доля грузинского феодализма (при этой системе, по существу европейской, феодал имел вотчину и выступал как собственник земли). При Сефевидах же главным собственником земли становился шах, а грузинские тавады (привилегированное сословие высших феодалов), в том числе «цари», являлись валиями шаха, получавшими земли, владения и титулы от шаха. И титул, и владения землей имели пожизненный характер, но никак не наследственный. Эта система становилась основой, на которой зиждилось крайне деспотическое господство персов в грузинских княжествах. В целом она меняла не только социальную систему, но и базисные духовные ценности грузинского общества, основанные на православной религии. Что касается самих тавадов, как, впрочем, и глав княжеств, то, сформировавшись в особое сословие, они де-факто стали выполнять функции опричников и сборщиков налогов. Причем вассальное положение тавадов было столь жестким, что они были вынуждены целиком заимствовать деспотические нравы, господствовавшие при дворах персидского шаха и турецкого султана. И еще один момент. В советской грузинской историографии борьба грузинских княжеств с персидским господством традиционно романтизировалась. На самом же деле в этой борьбе, прежде всего, следовало видеть жесткое столкновение двух разных форм феодализма — «старой» грузинской, освященной православием, и персидской, основанной на идеологических установках шиитского толка. Несомненно, что столетиями господство кызылбашей (главным образом в Восточной и Центральной Грузии) приводило к перестройке социальной системы грузинского общества, и это, пожалуй, явилось самым тяжелым для Грузии и соседних с ней народов последствием. Грузинские хроники CVI, XVII и XVIII вв. полны примеров военно-феодальной междоусобицы, борьбы за «владения», повинности, пленных людей, скот и прочую военную добычу. Важной статьей этой междоусобицы являлось получение титула валия или моурава. Кстати, заметим, что система дарения шахом титулов во многом изменила форму административного управления. И надо сказать, что персидская форма управления столь глубоко проникла в грузинскую жизнь, что феодальные княжества Грузии, входившие во владения шаха, обретали черты политической системы, господствовавшей в самой Персии, с господством Персии проникали в социальное устройство грузинских княжеств. Всё это так или иначе продолжалось вплоть до заключения Георгиевского договора между Россией и картли-кахетинским царем Ираклием II. Что касается территории Западной Грузии, то она целиком находилась в подчинении Османской империи. Здесь проводилось насильственное отуречивание местного населения, со своим набором сопутствующих этому «прелестей» (см. об этом подробнее: Блиев М. М. О древних обитателях, племенах и государственных образованиях Закавказья (фрагмент монографии). URL: http://www.iriston.com/books/bliev_-_book_of_s_o.htm). Не случайно южную часть Западной Грузии раньше так и называли — мусульманская Грузия.

10. Об этом, например, в 2010 г. прямо и, главное, «торжественно» заявлял тогдашний министр иностранных дел Грузии Г. Вашадзе (см.: Веналайнен А. Грузия: дорога к сраму. 1 июля 2010 г. URL: http://milli-firka.org/грузия-дорога-к-сраму/).

11. Во время своего пребывания в Тифлисе (в разное время) Александр Сергеевич очень много занимался вопросами общественно-народной жизни Грузии: при его непосредственном участии в Грузии открылся ряд уездных училищ для лиц «свободного состояния», были учреждены училище восточных языков и газета «Тифлисские ведомости», открылся коммерческий банк; им также обсуждался вопрос об организации публичной библиотеки (см. об этом: Пипия Б. Александр Грибоедов: «Спешите в Тифлис, не поверите, что за роскошь!». URL: https://sputnik-georgia.ru/columnists/20160407/231016766/Aleksandr-Griboedov-Speshite-v-Tiflis-ne-poverite-chto-za-roskosh.html. Перу А.С. Грибоедова принадлежат записка об экономическом устройстве Грузии «О лучших способах вновь построить город Тифлис» и такой важнейший документ, как «Записка об учреждении Российской Закавказской компании», датированный 1828-м годом (полный текст записки см. в издании: За стеной Кавказа / сост., предисл., комм. В.А. Георгиева, А.В. Георгиева. — М.: Молодая гвардия, 1989. — С. 487−493), которую он вместе с коллежским советником П.Д. Завелейским (в 1829 г. он стал гражданским губернатором Тифлиса) представил руководителю Кавказского края генералу И.Ф. Паскевичу за три дня до своего отъезда в Тегеран (навстречу своей гибели). Вместе с ней авторами записки был представлен и устав компании. Одна из важнейших целей планировавшей компании состояла в том, чтобы она стала посредницей в мировой торговле между Азией и Европой; Грузии же было определено центральное место в системе такого рода коммуникаций. И не по вине А.С. Грибоедова и П.Д. Завелейского от их проекта осталось немного, а именно: их грандиозный (иначе не скажешь) замысел в итоге был сведен к скромному коммерческому предприятию «Закавказское коммерческое депо».

12. См. об этом факте: Русский зять Грузии // Ставропольская правда. — 2016. — 15 янв.

13. Как свидетельствуют исторические хроники, впервые о грузинах в России стало известно в 1650—1660 гг., когда грузинский царь Теймураз I попросил помощи у царя Алексея Михайловича в битве с соседями. В 1681 г. в Москве появился другой грузинский царь, Арчил II, именно ему приписывают основание грузинской колонии в России и, по сути, грузинской диаспоры. Он — царь Имеретии и Кахетии — известен прежде всего как поэт-лирик. В 1681 г., во время, когда Грузию раздирали междоусобные войны изнутри и османские, персидские захватчики снаружи, он и попросил помощи у русского правительства. В столице России Арчил II вместе с семьей прожил 6 лет, за это время численность грузинских подданных в Москве увеличилась до двух тысяч человек. Следующий этап создания грузинской колонии — эмиграция другого грузинского царя, Вахтанга VI, лишенного престола, в 1724 г. В отличие от своего предшественника, на родину царь уже не вернулся: в 1737 г., по пути в Грузию, он неожиданно заболел в Астрахани и скоропостижно скончался. К тому времени число грузин в Москве уже превышало 3 тыс чел. Пётр II принял решение выделить для Вахтанга VI территорию бывшего дворцового села Воскресного, пожертвовал материалы для строительства домов и даже выделил 10 тыс. руб. Так и была построена в Москве знаменитая Грузинская слобода (сегодня это место находится в районе Московского зоопарка (см. об этом: Как и когда грузины впервые появились в Москве? Где они основали свою первую колонию? 11 февраля 2021 г. URL: https://zen.yandex.ru/media/amazinggeorgia/kak-i-kogda-gruziny-vpervye-poiavilis-v-moskve-gde-oni-osnovali-svoiu-pervuiu-koloniiu-6024aa4dc597941f8bcccaf7).



Вернуться назад