{headers} Полит Информ > Версия для печати > Величина капиталистического рынка
Главная > Экономика и финансы > Величина капиталистического рынка

Величина капиталистического рынка


2-04-2015, 12:14.

Я не преследую цель кого-либо обидеть, а публицистический стиль изложения не должен закрывать для читателя поиск истины. Если своими работами кто-то помогает мне в этом поиске, то я только благодарен им за это даже тогда, когда подвергаю их идеи критике.

ВЕЛИЧИНА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО РЫНКА
Платон мне друг, но истина дороже.

За лозунгом дня — «капитализм уперся в пределы рынка, и уже не может его преодолеть» — скрываются невежество, политическое шарлатанство и меркантильная потребность выдать желаемое за действительное. В обоснование своего грозного прогноза некоторые смелые предсказатели, гадалки и экономические астрологи достают ложный тезис Адама Смита о том, что разделение труда зависит от возможности обмена, от его развитости, качественного состояния, «другими словами от размера рынка».

Но жив еще курилка — наш веселый капитализм, если яркий балаган фокусов и ловкое жонглирование понятиями можно продать за звонкую монету. Капитализм выгодно отличается от всех предшествующих экономических эпох тем, что всё превращает в товар и пляски шамана потрясающего ташууром, и воздух, который этот ташуур сотрясает. Остается только ловко продать.

И всё же обратимся к классикам. Адам Смит пишет: «Так как возможность обмена ведет к разделению труда, то степень последнего всегда должна ограничиваться пределами этой возможности обмена, или, другими словами, размерами рынка. Когда рынок незначителен, ни у кого не может быть побуждения посвятить себя целиком какому-либо одному занятию ввиду невозможности обменять весь излишек продукта своего труда, превышающий собственное потребление, на нужные ему продукты труда других людей» [1].

Причина спутана со следствием. Разделение труда является причиной обмена, а не наоборот. Обмен не возникает до тех пор, пока нет разделения труда, и только с возникновением разделения труда возникает обмен. Развитие разделения труда выводит обмен за границы общины, предлагая человечеству усложненный обмен, требующий ввести в деловой оборот некий эквивалент обмена — деньги. За усложнением общественного труда, стоит следующий этап разделения труда и, соответственно, следствием этого процесса является возросшая производительность труда, расширяющая потребности человека. Реализация этих потребностей требует более широкий и усложненный обмен и он возникает. На определенном этапе развития разделение труда превращает обмен в рынок — всеобщую торговлю товарами капиталистического производства.

В доказательство своего тезиса, что на маленьком рынке нет «побуждения посвятить себя целиком какому-либо одному занятию ввиду невозможности обменять весь излишек продукта своего труда, превышающий собственное потребление...», Адам Смит приводит пример с городским носильщиком, который не найдет работы в деревне, с фермером удаленных селений, где хозяин вынуждены быть мясником, булочником и пивоваром одновременно, приводит пример с ремесленником деревни, вынужденным владеть многими профессиями, из-за того, что большие расстояния между деревнями и, соответственно, разными умельцами слишком велики, делая поездки поселенцев за потребностями весьма затратными. Классическим примером, по мнению А.Смита является профессия гвоздаря, который может производить 300 тысяч гвоздей в год, но этого не может делать, если он живет в каком-нибудь горном захолустье Шотландии.

Отец политической экономии не мог знать, до каких гигантских размеров расширится рынок и возрастет обмен Великобритании вслед за лавиной изобретений, превративших английскую мануфактуру в английскую фабрику. При этом «Туманный Альбион» ни на дюйм не увеличился в размерах. Революция в расширении английского рынка и обмена совершились, когда в 1775 году была изобретена машина, производящая машины — точильно-токарный станок, позволивший расточить точные цилиндры для паровой машины Уатта. Это изобретение не только создало новую профессию и новое разделение труда, но и превратило маломощную с низким коэффициентом полезного действия паровую машину в универсальный движитель, который раздвинул обмен до тысячи новых товаров и который стал основой для еще большего разделения труда.

Построенная в горной Шотландии мебельная фабрика, где была железная руда и прекрасный сосновый лес, потребовала не кустарного гвоздаря, а целый механизированный цех по производству гвоздей, оснащенный паровой машиной и кучей разных механизмов и приспособлений по рубке широкой номенклатуры гвоздей и нарезки шурупов под заказ мебельной фабрики. Количество людей в захолустной деревушке не увеличилось, но многие бросили работать на своих огородах и устроились на лесопилку, мебельную фабрику, в литейный цех и цех производства гвоздей. Микроскопичный рынок вслед за разделением труда разросся до огромного обмена. Строительство горнолыжного курорта в этом шотландском захолустье, перефразируя А.Смита, «побудило многих посвятить себя целиком какому-либо одному занятию ввиду возникших возможностей».

Разделение людей на машинистов, кочегаров, кондукторов, станционных смотрителей, ремонтников, рабочих вагонного производства, инженеров завода локомотивов (паровозов), рабочих прокатных станов, производящих стальные рельсы и конечно же на строителей железных дорог, раздвинули рынок нашей деревушки еще шире, создав в ней носильщиков на станции, новый лыжный цех на мебельной фабрике, цех по производству железнодорожных шпал, новый цех металлообработки для выпуска различных металлоконструкций — оборудования горнолыжных трасс, новые таверны и бары при новых гостиницах. Ни население, ни размеры деревушки не увеличились, но обмен, другими словами, рынок вырос в разы.

Но и сам Адам Смит опровергает свой тезис о первичности размера рынка по отношению к разделению труда. Уже через несколько строк после «знаменитого гвоздаря» он утверждает обратное, хотя и пытается доказать первый тезис: «Так как благодаря водному транспорту для всех видов труда открывается более обширный рынок, чем это мыслимо при существовании одного лишь сухопутного транспорта, то разделение труда и совершенствование всякого рода промыслов естественно вводятся впервые в приморских местностях и по берегам судоходных рек; и часто эти улучшения спустя лишь долгое время проникают во внутренние части страны» [2].

Таким образом по А.Смиту не «обширный рынок», определяет возникновение водного транспорта, а наоборот, «благодаря водному транспорту (разделению труда. авт.) открывается более обширный рынок». Более того, водный транспорт и возможность водного сообщения «совершенствуют всякого рода промыслы», то есть и дальше развивают разделение труда.

Естественный процесс нашего усложняющегося движения основанный на стремлении человека в условиях общественного производства увеличить производительность труда и расширить свободное время за пределами необходимого труда в капиталистических условиях дает нам ясное знания, что рынок расширяется вслед за нашими потребностями, а его «ширина» и «глубина» определяются разнообразием, количеством и качеством наших потребностей вступающих в общественный обмен. Поэтому капиталистический рынок — это не базар на «Привозе», и его величина не зависит от физического размера, а является следствием глубины разделения труда. Современный уровень разделения труда вовлекает в обмен более 2 млн. видов продуктов человеческого труда, а морской, железнодорожный, автомобильный и воздушный транспорт доставляет их в самые удаленные уголки планеты. Сохраняющееся неравенство в возможности современных потребностей все еще не позволяют говорить об единстве мирового рынка, хотя возможность доставки и обмена охватывает всю Землю. Действительность показывает нам пеструю картину множества рынков более или менее развитых или совсем неразвитых как это наблюдается в каком-нибудь африканском племени.

Наш разговор о ложном тезисе А.Смита, подхваченный некоторыми веселыми экономистами современности, и строящие на нём свои теории, перекликается с давним спором возникшем в российском обществе в конце XIX века на заре развития капитализма. Тогда марксисты спорили с народниками о развитии рынка и капитализма. Последние утверждали, что рынка в России нет и пока его не создали, не образовали, нет смысла крестьянину производить лишние продукты, их некуда будет девать. Они доказывали ограниченность рынка и невозможность в таких условиях вообще существования капитализма. Это противоречило действительности. Чем больше становилось свободных крестьян и помещичьих хозяйств без крестьян, тем больше росло разделения труда в крестьянских и бывших помещичьих хозяйствах, нанимавших крестьянина в качестве рабочего, внедрявших новые методы производства; тем больше росло количество разорившихся крестьян, которые уходили на заработки в город и вливались в армию фабричных рабочих.

Данные из официальных статистических ежегодников Министерства финансов Российской Империи — «Свод отчетов фабричных инспекторов» подтверждает, что с разделением труда и ростом производительности труда развивался обмен и рынок. Мы уже не говорим о марксисте В.Ульянове, который в споре с народниками написал довольно объективный труд «Развитие капитализма в России» с множеством фактов и научных данных, где доказал, что разделение труда расширяло российский рынок. Нам остается узнать мнение К.Маркса по этому вопросу, хотя я уверен, у моего читателя уже сложилось свое мнение.

К. Маркс пишет: «Эти продукты лишь постольку являются товарами, то есть потребительными стоимостями, имеющими меновую стоимость, подлежащую реализации — превращению в деньги, — поскольку другие товары составляют эквивалент для них, поскольку другие продукты противополагаются им как товары и как стоимости; другими словами, постольку, поскольку эти продукты производятся не как непосредственные средства существования для тех, кто произвёл их, а как товары, как продукты, превращающиеся в потребительные стоимости лишь посредством превращения в меновую стоимость (деньги), посредством отчуждения. Рынок для этих товаров развивается вследствие общественного разделения труда; разделение производительных работ превращает их продукты взаимно в товары, в эквиваленты друг для друга, заставляя их служить один для другого рынком» [3].

Ясное и понятное для любого школьника положение о величине обмена, зависящей от величины разделения труда и существующее в действительности, достаточно посмотреть на историю людей, искажается в умах некоторых профессоров, которые провозглашают новое открытие в политической экономии на основе ложной идеи А.Смита, которую он сам же опровергает. Если бы эти профессора не поленились, то открыли бы для себя еще одну мысль К.Маркса.

«Как только мануфактура до некоторой степени окрепла, она, — а еще больше крупная промышленность, — сама создает себе рынок, завоевывает его своими товарами. Теперь торговля становится слугой промышленного производства, для которого постоянное расширение рынка является жизненным условием. Постоянно расширяющееся массовое производство переполняет наличный рынок и потому постоянно расширяет этот рынок, раздвигает его рамки. Что ограничивает это массовое производство, так это не торговля (поскольку последняя выражает лишь существующий спрос), а величина функционирующего капитала и степень развития производительной силы труда» [4].

Не торговля, другими словами обмен или рынок, ограничивает «массовое производство, а величина функционирующего капитала и степень развития производительной силы труда», т.е. разделения труда. Доказательством правоты К.Маркса и всех умеющих размышлять людей служит история Сингапура — клочка земли всего лишь в 718 квадратных км, который из нищенской «деревни» с ограниченным обменом, представляющий в своей основе лишь обмен рыбой местных жителей, в течении всего лишь одного поколения за счет интенсивного разделения труда превратился в гигантский рынок товаров и услуг.
__________________

1. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. / Книга 1. Глава III. Разделение труда ограничивается размерами рынка. — М.: Издательство Социально-экологической литературы, 1962. — С.30. (677 с.)
2. Там же. С.30 - 31.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Т.25. Часть II. / К.Маркс. Капитал. Глава ХХXVII. Вводные замечания. — М.: ГИПЛ, 1962. — С. 187-188.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Т.25. Часть I. / К.Маркс. Капитал. Глава ХХ. Из истории купеческого капитала. — М.: ГИПЛ, 1961. — С. 369.



Вернуться назад