Польша ищет войны, чтобы повторить «чудо над Вислой».

Несмотря на то, что впоследствии Польша вступила в НАТО и Европейский союз, чем, казалось бы, окончательно закрепила свою принадлежность к «цивилизованному миру», в Варшаве до сих пор нет твердой уверенности, что Запад встретит наступление «восточных варваров» на Западном Буге, на худой конец — Висле, а не на Одере. Исторический прецедент так думать у Польши есть. Он связан с историей восстановления ее государственности по результатам Первой мировой войны, польско-советской войны 1919 — 1921 годов и Рижского договора 1921 года. Варшава тогда стремилась отодвинуть свои восточные границы как можно дальше вглубь пространства бывшей Российской империи. То, что ей это удалось, заслуга вовсе не формального союзника поляков, Антанты. Запад, напротив, пытался блокировать попытки Польши расшириться на восточном направлении. Так, французский премьер-министр Мильеран в телеграмме от 22 августа 1920 года, когда в польско-советской войне наметился перелом в пользу Варшавы, предупреждал о том, что «в высшей степени важно, чтобы Польша не создавала препятствий для заключения мира, выдвигая территориальные претензии, которые бы расширяли польскую территорию за те лимиты, которые польское правительство уже обязалось принять. Франция может только возложить на Польшу полную ответственность за подобные претензии, которые она настоятельно не советует выдвигать и которые она ни в малейшей степени не поддерживает». Аналогичной позиции придерживалась администрация американского президента Вудро Вильсона, в которой тон задавал госсекретарь США Бейнбридж Колби. В ноте от 10 августа 1920 года он давал однозначно негативную оценку польским территориальным амбициях, выходящим за Буг.

А больше всего боролся с «польским империализмом», по словам профессора, заведующего кафедрой Восточной Европы Ягеллонского университета Анджея Новака, британский премьер Ллойд Джордж, который придерживался мнения, что Советскую Россию следовало как можно скорее включить в европейский политический порядок и торговые отношения, подписать договоры с ней и великими державами. «Здесь лишь скажу, что Польша была для британского премьера препятствием, он предпочел бы сократить ее территорию до размеров, приемлемых для Москвы и Берлина — партнеров будущих торговых отношений, — пишет профессор. — Отсюда следовала так называемая «линия Керзона», проведенная на самом деле сэром Филиппом Керром, личным секретарем и ближайшим доверенным лицом Ллойда Джорджа. В первую очередь речь шла о территориальных уступках: в соответствии с уже упоминавшейся концепцией «линии Керзона» от 11 июля 1920 года, советскими должны были стать не только земли на восток от Буга, но и Восточная Галиция, которая никогда не принадлежала России». В итоге Антанта долго не признавала восточные границы Польши. Только 3 февраля 1923 года Совет Лиги Наций принял к сведению польско-литовскую границу, то есть включение Вильно в состав Польши. 15 февраля правительство Польши обратилось к Совету послов с просьбой о международно-правовом признании ее восточных границ. 15 марта 1923 года совещание послов Антанты решило «признать в качестве границы Польши с Россией линию, проведенную и застолбленную по соглашению между обоими государствами и под их ответственностью к 28 ноября 1922 года, с Литвой — линию фактической границы».

Память об этом определяет ментальность польских политиков и экспертов. Украинский кризис, спровоцированный государственным переворотом в Киеве в феврале 2014 года, оживил старые страхи Польши оказаться в роли буферного пространства между «империалистической Москвой» и «мирным Западом». Варшава стала настойчиво требовать от НАТО укрепления восточного фланга, поставив вопрос о создании в Польше (а по последним заявлениям президента Дуды — и во всех остальных странах Восточной Европы и Прибалтики) мощного военного кулака в виде постоянных военных баз. В пример приводилась Германия времен «холодной войны». Польские политики заявляли, что тогда немцы были пограничной крепостью, сдерживающей натиск Советского союза, теперь в такой роли оказались Польша и Прибалтика, поэтому базы НАТО и американский военный контингент должны быть передвинуты далее на восток. Берлин парировал эти информационные атаки тем, что по условиям соглашений в 1990-х годах между Альянсом и Россией у «новичков» такой инфраструктуры быть не должно, и это вызывало напряжение у поляков — они воспринимали немецкую реакцию как признание существования в НАТО членов «первого» и «второго» сорта. Понятно, что «второму сорту» в случае реальной угрозы защищаться приходилось бы самостоятельно.

После того как советник нового польского президента по международным делам Кшиштоф Щерски, а вслед за ним и сам Дуда публично объявили, что намерены со всей серьезностью поставить перед Берлином вопрос о безопасности восточных границ Польши, одновременно подразумевая под ними восточные границы Европейского союза, мюнхенская газета Süddeutsche Zeitung предупредила Варшаву, что ее настойчивость нарушает достигнутый на последнем саммите НАТО в Ньюпорте (сентябрь 2014 года) компромисс, что не только создает угрозы в отношениях с Россией, но и вносит смуту внутри самого Альянса. Стоит помнить, комментирует в этой связи авторитетная польская газета Rzeczpospolita, что Süddeutsche Zeitung является серьезным немецким изданием и ее публикация может рассматриваться как сигнал, посланный Дуде и партии «Право и Справедливость» (PiS) со стороны влиятельных немецких кругов, с просьбой быть более сдержанными в риторике, поскольку принятие определенных решений осложнится в том случае, если его будет сопровождать слишком резкая антироссийская риторика. Тем более что Варшава активно эксплуатирует историческую память, апеллируя к наследию польско-советской войны, напоминая, как она «героически» отразила натиск большевиков на Европу. Однако не похоже, чтобы Запад сегодня воспринимал современную Российскую Федерацию как Советскую Россию, а трескучие фразы о «столкновении цивилизаций» на Украине являются больше прерогативой газетных пропагандистов, чем реальной дипломатии. Поэтому идеологические «кавалерийские наскоки» варшавского политического салона могут навредить, скорее, самой Польше, которая не сможет добиться того, чего желает, на предстоящем в следующем году в Варшаве саммите НАТО.