{headers} Полит Информ > Версия для печати > Нагорный Карабах: кто раскручивает операцию «Путин»?
Главная > Политика > Нагорный Карабах: кто раскручивает операцию «Путин»?

Нагорный Карабах: кто раскручивает операцию «Путин»?


23-08-2016, 09:00.
Почему буксует переговорный процесс между Баку и Ереваном

Ильхам Алиев

Иван Шилов © ИА REGNUM

Ильхам Алиев

Бывший американский сопредседатель Минской группы, а затем — посол США в Азербайджане Мэтью Брайза вновь отличился, опубликовав на сайте Атлантического совета статью о каких-то новых трендах в нагорно-карабахском урегулировании. Вообще, Брайза — дипломат сведущий, так как лично принимал участие в переговорном процессе по этому конфликту, и его мнение если не важно, то всегда любопытно. Но только тогда, когда он говорит и пишет о том, чему был свидетелем или что знал, пользуясь своими дипломатическими каналами. Итак, Брайза пишет, что в 2007 году Мадридские принципы предполагали «возвращение» 7 районов вокруг бывшей НКАО, а Карабах должен был получить промежуточный статус и транзитный коридор с Арменией. Азербайджан снимает блокаду, а на границе располагаются международные миротворцы.

Однако в конце 2009 года речь пошла уже о возвращении всего пяти районов, что связывалось с некоторыми новыми уступками Баку в отношении статуса Степанакерта. Не случайно и то, что именно в тот момент между Турцией и Арменией были подписаны Цюрихские протоколы, предусматривавшие восстановление дипломатических отношений между двумя странами и открытие границ. Этот процесс был сорван благодаря сильнейшему давлению Баку на Анкару. До этого момента, когда Брайза был у дел, к его информации и суждениям можно относиться с определенной долей доверия. Но когда он пишет, что на недавних переговорах президент России Владимир Путин в Санкт-Петербурге (когда все их участники выступили в поддержку достигнутых в Вене и в Санкт-Петербурге соглашений о введении системы мониторинга на линии соприкосновения конфликтующих сторон и появлении там международных наблюдателей) якобы «предложил двигаться вперед постепенно и вернуть два района в обмен на возобновление Азербайджаном транзита и экономических связей с Арменией», возникает вопрос об источниках информации Брайзы и их достоверности.

Тем более что он усматривает связь между «предложением Путина» и последовавшими в Ереване выступлениями армянских оппозиционных сил, обвинивших Ереван «в национальном предательстве». Кстати, потом этот тезис активно раскручивался и в азербайджанских СМИ, а после публикации Брайзы в бакинских СМИ появились заголовки типа «Путин сделал неожиданные предложения по урегулированию нагорно-карабахского конфликта». Что все это значит?

Начнем с того, что сам переговорный процесс по урегулированию нагорно-карабахского конфликта еще не был в поле зрения экспертов и аналитиков. Если переговоры понимаются как метод урегулирования конфликта, то они должны — рано или поздно — приобретать форму честных, открытых дебатов, рассчитанных на взаимные уступки. Если переговоры выполняют «маскировочную» функцию, когда их участники стремятся достигнуть только побочных эффектов, становится ясно, что конфликтующие стороны мало заинтересованы в совместном решении проблемы. Еще одна особенность: только сложное сочетание многообразных интересов делает участников переговоров взаимозависимыми. Если переговоры ведутся в условиях разнородных интересов сторон, они ни к чему не приводят.

По ходу развития нагорно-карабахского конфликта в Азербайджане и в Армении были проведены этнические чистки. В результате азербайджанские армяне и армянские азербайджанцы были выведены из состояния заложников конфликта. Два государства стали этнически однородными на фоне разрушения и экономических интеграционных связей между собой. Потеряв почти 20% территории бывшего советского Азербайджана, Баку фактически имел и имеет только два варианта действий. Первый: отказаться от идеологии исторического, идейного и пр. противостояния с армянами, разрушить различные мифы и предрассудки, как созданные до нагорно-карабахского конфликта, так и возникшие в его ходе, чтобы устранить главное препятствие в процессе урегулирования. Второй вариант: использование силового фактора решения конфликта, который сопряжен с полным изгнанием армян из Нагорного Карабаха. Правда, теоретически просматривается и промежуточное решение: постепенное взаимодействие двух этнических групп в рамках уже существующих территориально-административных единиц. Но Баку, Ереван и Степанакерт к такому сценарию не готовы. Апрельская война против Арцаха показала, что Баку главную ставку сделал на силовой сценарий. Но и тут не все однозначно.

Нагорно-карабахский конфликт давно перестал быть конфликтом между этническими группами внутри одного государства и получил выход вовне. На ход событий оказывают серьезное влияние главные внешние игроки: Россия, Турция, ЕС и США, а теперь этот список может пополнить и выведенный из режима санкций Иран. Именно наложение друг на друга проблем азербайджано-армянских противоречий и региональной безопасности затрудняет переговоры о политическом урегулировании конфликта при посредничестве Минской группы ОБСЕ. Хотя и тут присутствуют сплошные парадоксы.

Одно время Азербайджан, взявший курс на развитие стратегического военно-политического и экономического партнерства с Турцией, был почти уверен в постепенной утрате Россией своих позиций в Закавказье и стал связывать с Западом возможности урегулирования нагорно-карабахского конфликта. При этом поддержка, оказываемая Москвой Еревану, квалифицировалась как неоимперская. Азербайджан объяснял все тем, что Москва заинтересована в факторе нагорно-карабахского конфликта для того, чтобы предотвратить создание евразийского коридора для экспорта и транспортировки каспийских энергоресурсов в Турцию и в Европу без ее участия. На определенном этапе Азербайджан серьезно продвинулся на этом направлении, но такое «количество» Западом не было конвертировано в «карабахское качество»: позиция Баку в отношении Нагорного Карабаха ужесточалась, в то время как, по словам бывшего американского сопредседателя Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху Дональда Кайзера, «Вашингтон стал склоняться к тому, чтобы «рассматривать Степанакерт не только как самостоятельный субъект региональной политики, но и интегрировать его в субрегиональную систему безопасности». Такое было.

Вслед за этим в Баку заговорили о том, что «ключи от карабахской крепости находятся в Кремле», хотя она, будучи участником посреднической миссии в формате Минской группы ОБСЕ, предпринимая усилия для урегулирования конфликта, практически никогда не демонстрировала оппортунизм в этом формате. То есть дрейф Баку с Запада на Север по урегулированию конфликта стал натыкаться и натыкается на одну и ту же проблему: непримиримое столкновение двух принципов международного права — территориальной целостности и права нации на самоопределение. В силу уже названных причин достичь компромисса на этом направлении не представляется возможным. Правовая проблема, связанная с будущим статусом Нагорного Карабаха, считается главным препятствием в процессе урегулирования, даже несмотря на то, что в известных Мадридских принципах, лежащих в основе переговорного процесса, вроде бы контурно прописана «дорожная карта» урегулирования конфликта.

Минская группа ОБСЕ организует саммиты лидеров Азербайджана и Армении, часто при посредничестве глав государств — сопредседательниц группы. С одной стороны, саммиты президентов Ильхама Алиева и Сержа Саргсяна на двусторонней основе имеют более простую структуру, но работа посредников и их участие оказывает воздействие не только на организацию переговорного процесса, но и объективно определяет роль международных акторов, которые могут или не могут выступать с единых позиций.

Например, после апрельской войны, остановить которую удалось при личном участии президента Путина, в Азербайджане, да и в Армении определенные политические круги заговорили о «перехвате Россией инициативы в нагорно-карабахском урегулировании», о наличии какого-то «плана Путина» или «плана Лаврова», предусматривающих возвращение Азербайджану некоторых районов. То есть таким образом дается понять, что в Минской группе ОБСЕ нарушено взаимодействие через достижение какого-то конфиденциального соглашения с одной из конфликтующих сторон. Дело дошло до того, что Владимир Путин вынужден лично опровергать такого рода суждения.

Тем не менее становится очевидным то, что ресурс для выполнения достигнутых в Вене и в Санкт-Петербурге решений о введении системы мониторинга на линии соприкосновения конфликтующих сторон и появлении там международных наблюдателей — минимальный. Конкретика в нагорно-карабахском урегулировании последует только тогда, когда будет какое-то общее юридически обязывающее соглашение, которое поддержат не только обе стороны конфликта, но и общества Азербайджана, Армении и НКР. Ни того, ни другого пока нет, и трудно сказать, когда все это может появиться. Остальное — типа того, что вот-вот начнется освобождение двух, пяти, шести районов Азербайджана, что якобы предусматривается «планом Путина», — откровенные политические спекуляции.



Вернуться назад